Императрица Всероссийская Анна Иоанновна - Ольга Агеева Страница 18

«Императрица Анна Иоанновна в петергофском тампле стреляет оленей». Художник В. И. Суриков.

Любимыми развлечениями Анны была стрельба в цель и охота. Для этого в галерее дворца в зимнее время устраивался тир, в котором Анна увлеченно стреляла в мишени. Летом потеха переносилась в Петергоф. Для удобств охоты императрицы в окрестностях столиц указами подданным строго запрещалось бить зверя и птицу в радиусе 30 верст. Однако охота могла происходить и в самих резиденциях. В устроенных в императорских садах Зверинцах содержались многочисленные животные и птицы, которых для «потех» со всей страны присылали ко двору. В нужное время их выпускали на волю и гнали перед беседками и укрытиями, из которых воинственная Анна-Диана стреляла из ружья или лука. Отчеты об охотничьих успехах публиковала пресса. Например, в одном из сообщений «Санкт-Петербургских ведомостей» 1740 года говорилось, что с 10 июня по 23 августа ее величество, забавляясь, собственноручно убила «9 оленей, 16 косуль, 4 кабана, 1 волка, 374 зайцев, 68 уток и 16 морских птиц». Для потех Анны русские послы за границей приобретали ей охотничьих собак. В Париже князь Кантемир купил 34 пары такс, а князь Щербатов привез из Лондона 63 пары собак, гончих, борзых и легавых.

Франческо Бартоломео Растрелли. Художник Л. К. Пфандцельт.

Блестящий вид приняла при Анне Иоанновне придворная конюшня. Благодаря увлечению конным делом Э. Бирона, лошадей лучших пород – испанских, английских, неаполитанских, арабских и других – из разных стран привозили в Петербург, где около Зимнего дворца для конных представлений был построен Манеж – «конская школа», отделанная внутри позолоченной лепниной и росписями.

Примечательной стороной придворных занятий и быта Анны было общение с наполнявшими комнаты дворца карликами и карлицами, горбунами, шутами и шутихами, калмыками и арапами. Все это напоминало московское детство Анны. От шутих Анна узнавала все городские новости и сплетни, которые дополняла своими рассказами бывшая в курсе всех столичных происшествий статс-дама Чернышева. Комнатные нравы Анны были просты – по ее приказаниям придворный поэт В. Тредьяковский, стоя на коленях, читал стихи, фрейлины пели и танцевали, а при высочайшем неудовольствии получали от государыни оплеухи или же отправлялись стирать белье на «прачешный двор».

Самым известным развлечением императрицы, несомненно восходящим к петровскому двору и его знаменитому всешутейшему и всепьянейшему собору, были шуты. Впрочем, при Анне они потешались не над невежеством и предрассудками старины, а забавляли императрицу веселыми выходками, поясничаньем и прибаутками. Особое веселье начиналось, когда шуты изображали несушек, снесших яйца, для чего садились на лукошки и кудахтали, или же когда становились гуськом, лицом к стене, и по очереди толкали один другого, а потом начинали отвешивать друг другу оплеухи, таскать за волосы и царапаться. Пикантность этим занятиям, заставлявшим хохотать весь двор, придавало то, что среди шутов были лица знатных фамилий.

Всего в шутовском штате было шесть человек. От Петра Великого перешли к племяннице знаменитый шут Иван Балакирев и португалец «самоедский король» д’Акоста. Неаполитанец Пьетро Мира по прозвищу Педрилло появился в России уже при Анне. В Петербург он прибыл как скрипач и буф итальянской оперы и здесь перешел на более прибыльную и «веселую» должность. Остальные трое шутов являлись представителями титулованной русской знати, которым императрица, вероятно, мстила за свои прошлые обиды.

Полупомешанный камергер князь Никита Фёдорович Волконский был «пожалован» шутом из-за неприязни к его покойной жене, урожденной Бестужевой-Рюминой, причинившей при прежних царствованиях много обид Анне. Пожилой и болезненный, князь был вызван ко двору, где среди прочего ухаживал за любимой собачкой императрицы по кличке Цитринька. Другим шутом был граф Алексей Петрович Апраксин, племянник петровского адмирала Фёдора Матвеевича, он исполнял свою шутовскую роль с ревностью и слыл «несносным», обижал окружающих и не раз бывал за это от них битым. Князь Михаил Алексеевич Голицын, внук знаменитого фаворита царевны Софьи – Василия Голицына, в шуты попал за прегрешение. Будучи за границей во Франции, он женился на итальянке самого низкого происхождения и принял католическую веру. Когда случившееся открылось, Анна сочла князя слабоумным, расторгла его брак, выслала жену на родину, а князя пожаловала в шуты. Обязанностью Голицына было подавать императрице квас, за что он получил прозвище «квасник». Свадьба князя-«квасника» с престарелой шутихой калмычкой Авдотьей Ивановной, получившей в честь любимого блюда императрицы фамилию Буженинова, стала одним из самых знаменитых действ времени правления Анны Иоанновны.

Готовила увеселение, получившее название Ледяной дом, маскарадная комиссия во главе с А. П. Волынским. По замыслу камергера Татищева для молодых на Неве у Зимнего дворца и адмиралтейства был сооружен дом, сложенный изо льда с ледяными камином, мебелью, статуями, светильниками, сервизом, ледяными пушками во дворе и прочим. Все это было подсвечено огнями. Для курьезной свадьбы со всей России было свезено 150 пар представителей разных народов. Участники увеселения – абхазы, остяки, мордва, чуваши, вятичи, камчадалы, калмыки и другие – были одеты в национальные одежды и имели свои национальные музыкальные инструменты.

6 февраля 1740 года, после того как было совершено бракосочетание «молодых» в церкви, по улицам города состоялось маскарадное шествие, двигавшееся на санях, запряженных верблюдами, оленями, собаками, волами и прочими животными. Открывали свадебный поезд молодожены, сидевшие в железной клетке на спине живого слона. Пир с национальными блюдами и песенно-танцевальным представлением был устроен в манеже. В завершение его В. Тредьяковский прочел оду в честь молодых. Потом шествие отправилось в Ледяной дом, где бедных шутов-молодых уложили спать на ледяную кровать, и к дому приставили караул.

Таким был двор, домашняя жизнь и развлечения императрицы Анны, странным образом смешавшие утонченные европейские новшества и дикие нравы старого московского двора. Идеализируя черты характера и правление Анны Иоанновны, Б. Х. Миних среди прочего отмечал, что «государыня… любила порядок и великолепие, и никогда двор не был так хорошо устроен, как при ней…». В этом он был прав, так как в сущности именно Анна Иоанновна первой создала в России блестящий европейский двор.