Женщины-легенды. Сильный слабый пол - Ольга Соломатина Страница 18

Но постепенно Абигайль все больше одолевали болезни, в последние годы жизни она страдала от ревматизма, бессонницы и рожистого воспаления кожи. Умерла она в возрасте 74 лет в 1818 году.

За 21 год до этого печального, но закономерного и в общем-то даже своевременного события, в то время, когда миссис Адамс так радовалась, что ей удается за мизерные деньги устраивать приемы в Белом доме, в 1797 году умерла еще одна героиня нашей троицы первых феминисток – Мэри Уолстонкрафт. Нет слов, до чего же это было несправедливо для женщины, которая узнала множество мытарств и впервые в своей жизни стала по-настоящему счастлива. Тем более что пройдет совсем немного времени, и врачи придумают антибиотики, которые будут спасать множество жизней от такой распространенной во времена Мэри причины смерти, как заражение крови.

После смерти писательницы ее безутешный муж Уильям Годвин издал мемуары о своей жене, женщине без предрассудков, чем невольно повредил ее репутации. Многие десятилетия работы Мэри благовоспитанным женщинам читать считалось неприличным. Однако с усилением феминистского движения в начале XX века взгляды Уолстонкрафт на женские права и критика типичного представления о женственности становились все более важными. Сегодня Уолстонкрафт считается одним из первых феминистских философов, а ее жизнь и работы оказали большое влияние на многих борцов за права женщин.

К критике Мэри Уолстонкрафт при жизни было не привыкать. В 1792 году вышло ее знаменитое эссе «Защита прав женщины», в котором Мэри утверждала, что женщины не стоят на более низкой ступени эволюции, чем мужчины, но порой кажутся такими из-за недостатка образования. Писательница предложила рассматривать и мужчин, и женщин как разумных существ и представила общественный строй, основанный на разуме. Но ее идеи тут же назвали абсурдными, а Томас Тейлор, кембриджский философ, написал пародию на эссе – «Защита прав животных», где резонно доказывал: если уж начинать разговор о равноправии, то рано или поздно придется давать права и лошадям, и кошкам, и собакам.

Какими бы абсурдными нападки на идеи Мэри Уолстонкрафт ни казались сейчас, среди широкой публики и особенно у феминисток события личной жизни этой женщины получили более широкую известность, чем ее произведения. Причиной тому – их необычность и скандальность, особенно для того времени. После двух неудачных романов с Генри Фюзели и Гилбертом Имлеем Уолстонкрафт вышла замуж за Уильяма Годвина, философа, предтечу анархистского движения. Их дочь Мэри Шелли известна как автор романа «Франкенштейн».

...

В 1787 году, став заметной фигурой в лондонских литературных кругах, Мэри Уолстонкрафт познакомилась с модным художником Генри Фюзели и сразу же влюбилась в него. Фюзели был женат, но это обстоятельство не помешало Уолстонкрафт предложить ему платоническое сожительство втроем. Жена Фюзели и бывшая его модель София предложение оценила, запретив мужу встречаться с мисс Уолстонкрафт.

Через полгода Мэри сошлась с американским офицером, дипломатом, спекулянтом и, в общем, не самым подходящим кандидатом для долгосрочных отношений – Гилбертом Имлеем. После рождения дочери Фанни Гилберт оставил Мэри с младенцем на руках. Дважды она пыталась покончить с собой – пила настойку опия, бросалась в Темзу, но оба раза была спасена. В попытке вернуть любовь Имлея Мэри предприняла отчаянное путешествие в Скандинавию, где у ее избранника было собственное дело; в поездке (по тем временам долгой и тяжелой) ее сопровождали двухлетняя дочь и служанка.

Для конца XVIII века поведение Уолстонкрафт было неслыханным своеволием – в ее кругу открытая добрачная связь с мужчиной, а тем более рождение от него ребенка трактовались обществом вполне однозначно. Именно поэтому Мэри распространяла легенду о том, что они с Имлеем были женаты. Когда же правда стала известна широкому кругу ее знакомых, многие – несмотря на провозглашаемое ими свободомыслие – от нее отвернулись.

Имлей к Мэри не вернулся, но этой поездке суждено было сыграть важную роль в ее судьбе: путевые впечатления, позднее изданные отдельной книгой («Письма, написанные во время короткого пребывания в Швеции, Норвегии и Дании»), помогли Мэри выйти замуж.

Философ-анархист и автор первого европейского триллера «Приключения Калеба Уильямса» Уильям Годвин, прочитав эти «Письма…», заметил: «Если когда-то и была издана книга, от чтения которой мужчина немедленно влюбится в ее автора, то она – передо мной».

...

Годвин был яростным противником брака. Но, несмотря на это, они с Мэри поженились в 1797 году, когда она уже была беременна. Супруги поселились в соседних домах – для сохранения независимости и личного пространства.

В августе 1797 года Мэри родила дочку – тоже Мэри – и через несколько дней скончалась от заражения крови. Годвин писал своему другу: «Я совершенно уверен в том, что нет и не было равных ей в мире. Я знаю, что более никогда не буду счастлив».

В качестве мемориала ушедшей жене Годвин написал воспоминания о ней – и тем испортил репутацию Мэри на многие годы. Публика смаковала страницы, живописавшие ее добрачный секс, скитания с младенцем в революционном Париже, попытки самоубийства и сексуальные фантазии. В общем, все те вещи, которые люди говорят близким, совершенно не думая о том, что после смерти эти самые близкие превратят рассказанное ими в твердую монету.

Годвин – мужчина, разменявший пятый десяток, с новорожденной дочерью и трехлетней падчерицей на попечении – женился через три года на соседке Мэри Клермон, тоже литераторше и журналистке. Незаконнорожденная дочь второй Мэри – Клер – была лишь на восемь месяцев старше дочери Годвина, Мэри Уолстонкрафт-младшей.

Так впервые эти три женщины, а тогда еще девочки – Фанни, Мэри и Клер – встретились под крышей одного дома. Именно тогда и начал складываться запутанный пасьянс их отношений, в который затем добавили новых узлов Шелли и Байрон – двое на троих.

Наивно думать, что публичные сексуальные скандалы появились в жизни человечества только с распространением Интернета и социальных сетей. XIX век по накалу эротических страстей едва ли уступает веку нынешнему. Разница лишь в том, что подробности тогдашних секс-скандалов часто становились известны лишь после смерти их участников. Более того, скандалы, подобные разоблачению Тайгера Вудса или сенатора Джона Эдвардса, в XIX веке никого бы не взволновали – супружеская неверность мужа и появление у него внебрачных детей были вполне заурядным событием. Другое дело – запутанный многоугольник, где есть практически все – два самоубийства, menage a trois (сейчас бы это назвали «шведской семьей») и обвинение в инцесте.