Король говорит! - Питер Конради Страница 18

Случилось так, что Лог в тот день был в толпе тех, кто слушал речь герцога на стадионе Уэмбли. Вполне понятно, что он профессионально заинтересовался тем, что услышал. «Он уже не в том возрасте, чтобы я мог его полностью излечить, — сказал он сыну Лори, пришедшему вместе с ним, — но почти полностью — вполне бы смог. Я в этом уверен». По странному совпадению он получил возможность сделать именно это, правда через несколько месяцев.

Существует несколько версий того, как герцог стал самым знаменитым пациентом Лога, но, если верить Джону Гордону из «Санди экспресс», череда событий, которая привела к этому, началась в следующем году, когда некий австралиец, познакомившийся с Логом, вслед за тем встретился с озабоченным королевским служителем по особым поручениям.

— Я должен съездить в Соединенные Штаты и попытаться привезти оттуда специалиста по дефектам речи, чтобы он обследовал герцога Йоркского, — объяснил служитель. — Но это безнадежно. Его уже обследовали девять экспертов. Перепробовали все мыслимые способы лечения. И ни один не принес ни малейшего успеха.

Австралиец предложил решение:

— Сюда недавно приехал один молодой австралиец, кажется, хороший специалист. Почему бы не обратиться к нему?

На другой день, 17 октября 1926 года, служитель пришел на Харли-стрит поговорить с Логом. Тот произвел на него хорошее впечатление, и служитель спросил, не сможет ли он встретиться с герцогом и попытаться как-то ему помочь. «Смогу, — ответил Лог, — но он должен будет прийти ко мне сюда. Это налагает на него обязанность сделать усилие, что существенно для успеха. Если я увижусь с ним у него дома, мы утратим это преимущество».

Есть и другая, более интригующая версия, согласно которой роль посредника принадлежала Эвелин «Бу» Лэй, блистательной звезде музыкальной комедии. Герцог был сильно увлечен ею с тех пор, как в 1921 году впервые, девятнадцатилетней, увидел ее на сцене, и Лэй, лирическое сопрано, позже стала дружна с ним и с его женой. Через пять лет она выступала на сцене театра «Адельфи» в заглавной роли в музыкальном спектакле «Бетти в Мейфэр». После выматывающей череды спектаклей (по восемь в неделю) она почувствовала, что петь становится все труднее.

По словам Майкла Торнтона, писателя и многолетнего друга Лэй, певица обратилась за советом к Логу, который поставил диагноз: неправильная подача голоса — и прописал несколько упражнений на глубокое дыхание для укрепления диафрагмы, которые быстро принесли ей облегчение. Это поразило ее. Поэтому, когда летом 1929 года она встретилась с герцогиней Йоркской и разговор зашел о предстоящей поездке супругов в Австралию и о всех речах, которые герцогу предстояло там произносить, Лэй порекомендовала Лога.

«Герцогиня выслушала с большим интересом и спросила, не сможет ли Лэй сообщить подробные сведения о мистере Логе, — вспоминает Торнтон, — Герцогиня, по-видимому, сочла очень важным тот факт, что Лайонел Лог — австралиец и что она и герцог едут в Австралию» [48]. Вскоре Лэй позвонила Патрику Ходжсону, личному секретарю герцога, и сообщила ему телефонный номер Лога.

Сама Лэй продолжала консультироваться у Лайонела Лога много лет, в особенности в 1937 году, когда ей предстояла напряженная работа — исполнение главной роли в оперетте «Паганини» вместе с Рихардом Таубером, великим австрийским тенором. Поощряемая Логом, она стала давать будущему королю уроки пения, целью которых было улучшить плавность его речи при разговоре.

Кому бы ни принадлежала заслуга первоначальной рекомендации, первая встреча герцога и Лога едва не сорвалась. Хотя жена всячески уговаривала Берти обратиться за профессиональным советом, он все больше падал духом от неудачных попыток лечения, которые его убеждали предпринимать, — особенно когда они были основаны на представлении, что его заикание имеет причиной нервное расстройство, отчего ситуация лишь ухудшалась. Герцогиня все же настаивала, что надо попробовать обратиться к Логу, и только ради нее герцог наконец уступил и согласился на встречу. Эти несколько минут изменили его жизнь.