Призрак на вахте - Владимир Шигин Страница 18

Итак, 1848 год. Во время страшного штормового ветра, известного у моряков под именем «бора», в Цемесской бухте обледенел и затонул парусный тендер Черноморского флота «Струя». Экипаж, боровшийся за спасение корабля до конца, погиб вместе с ним. Позднее всех моряков и найдут на нем, обвязанных страховочными веревками и с топорами, которыми они рубили лед, в окоченевших руках…

Вскоре после случившегося тогдашний командующий Черноморским флотом адмирал Лазарев отдал распоряжение о подъеме «Струи» со дна бухты. Проведение этой весьма непростой операции было поручено капитану 1-го ранга Павлу Нахимову, командовавшему в ту пору линейным кораблем «Силлистрия». С поручением Нахимов справился блестяще, и спустя несколько месяцев тендер вновь вошел в боевой строй. Быть может, именно тогда неумолимый рок свел воедино все три компонента не одной будущей трагедии: гибель людей и корабля, Цемесскую бухту и имя Нахимова.

Ни людям, ни кораблям не суждено знать своей судьбы… Со дня поднятия «Струи» прошло ровно шесть лет, когда вице-адмирал Нахимов, ставший к тому времени уже национальным героем вследствие одержанной им блестящей победы над турками при Синопе, вынужден был своими руками уничтожать столь дорогие его сердцу корабли Черноморского флота. К этому времени англо-французские войска уже осадили Севастополь, и, чтобы не допустить прорыва огромного вражеского флота в севастопольские бухты, было решено перегородить вход на внутренний рейд затопленными кораблями. Еще никому из российских флотоводцев не приходилось выполнять столь тягостное и страшное поручение – топить собственный флот. Еще один росчерк будущих морских трагедий, связанных с именем Нахимова? Как знать, не явилось ли затопление адмиралом своих же кораблей своеобразным детонатором последующих многочисленных несчастий? Впрочем, возможно, что все это лишь цепь совершенно случайных совпадений, пусть даже самых невероятных. И все же…

28 июня 1855 года адмирал Павел Степанович Нахимов был смертельно ранен в голову штуцерной пулей на Малаховой кургане. Через день, так и не придя в сознание, он ушел из жизни. Очевидцы отмечают единодушно, что Нахимов, весь смысл жизни которого был в кораблях, не мог и не хотел пережить гибель Черноморского флота и падение Севастополя. Приговор себе он вынес сам и под стволы вражеских ружей встал вполне осознанно и не случайно… Именно так поступали во все времена настоящие капитаны, уходя в морскую бездну вместе со своим гибнущим кораблем. Именно так поступил и великий адмирал. И может, именно тогда печать горести и смерти навсегда слилась воедино с его именем?

Жертвенный подвиг Нахимова Россия помнила всегда. Адмирал был любим и почитаем как никакой иной из отечественных флотоводцев, а потому в знак памяти о нем вот уже полтора столетия его именем назывались и называются различные корабли и суда отечественного флота. Как же сложились их судьбы? Как отразился на них горестный рок судьбы самого адмирала?

Вскоре после смерти Нахимова его именем был назван большой грузовой пароход Российского общества пароходства и торговли (РОПИТ). В 1897 году во время сильного шторма у берегов Турции первый «Нахимов» погиб вместе со всем экипажем. Знаменательно, что в этот свой последний поход пароход отправился именно из Цемесской бухты – той, где некогда будущий адмирал сам поднимал с морского дна погибшее судно. Так провидение прочертило свой первый гибельный росчерк. Так был открыт длинный и страшный мартиролог погибших «Адмиралов Нахимовых»…

В 80-х годах XIX века со стапелей сошел броненосный крейсер с именем Нахимова на борту. Сильнейший по своему времени корабль был особо любим российскими моряками. Даже сейчас, глядя на старые фотографии, поражаешься грозной красоте крейсера. «Нахимов» много плавал по всем морям и океанам, совершил несколько кругосветных походов. С началом же русско-японской войны уже изрядно устаревший к тому времени крейсер был включен в состав идущей на Дальний Восток эскадры вице-адмирала Рожественского. А затем было кровавое горнило Цусимы. Весь день корабль вел бой с японскими броненосцами и крейсерами. В пробоины хлестала вода. Падали убитые. Но корабль упрямо продолжал свой путь. Затем начались атаки вражеских миноносцев. Несколько атак было отбито. Но ближе к вечеру одна из торпед все же поразила старый крейсер. Корабль стал погружаться носом. Из воспоминаний командира крейсера капитана 1-го ранга А.А. Родионова:

«Видя, что крейсер все более погружается, я убедился, что положение «Нахимова» безнадежно, и решил спасти хотя бы часть команды, а потому начал держаться к показавшемуся берегу… Вскоре на горизонте возник японский крейсер. При его появлении я приказал открыть кингстоны… Я твердо решил не покидать «Нахимов», пока хотя бы малая часть его палубы находится на поверхности… Крейсер быстро пошел ко дну носом вперед, повалившись на правый борт (10 ч. 15 мин. утра 15 мая 1905 года). Напором воды меня выбросило на поверхность…»

Ко дну «Адмирал Нахимов» пошел под развевающимся Андреевским стягом – так, как подобало кораблю, носившему имя прославленного флотоводца.

Итак, снова гибель, и снова команда сама открыла кингстоны. Иногда мне кажется, что корабли затопленной на севастопольском рейде нахимовской эскадры зовут к себе суда, носящие имя адмирала на своем борту, зовут в пучину – туда, где стылая вода бьет в прогнившие и проржавленные остовы, куда никогда не проникает солнечный луч, где время остановилось навсегда.

Есть и еще одна особенность, связанная с гибелью кораблей и судов, носивших имя «Нахимов». Во многих случаях их судьбы, как и обстоятельства гибели, окружены многочисленными загадками и домыслами. Иногда за всевозможными слухами в реальности ничего не существует, иногда же проступают столь страшные и зловещие тайны, что…

Вновь о геройски погибшем при Цусиме «Адмирале Нахимове» внезапно заговорили в 1980 году – спустя 75 лет со дня его гибели.

Японские радио и телевидение стали назойливо муссировать тему необходимости подъема крейсера, будто бы в свое время спустившего флаг и пошедшего ко дну с золотыми и платиновыми слитками на борту…

Аргументами в пользу подъема «Нахимова» послужили большие расходы Токио на финансирование антииранских операций в Персидском заливе. За счет золота «Нахимова» японцы хотели решить свои финансовые проблемы. С подачи некой фирмы «Ниппон марин девелопмент» в обоснование проекта были заложены сразу три лжи. Первая – о якобы сдавшемся в плен и спустившем флаг крейсере. Вторая – о наличии на его борту несметных сокровищ. Третья – о якобы правомочности Японии на такую судоподъемную операцию.

Сразу же разразился международный скандал. Советская сторона заявила, что «Нахимов» является братской могилой, а потому неприкосновенен. Под давлением фактов японцы признали и то, что крейсер погиб, не спустив своего флага, а потому не может являться собственностью Японии. Что же касается сокровищ на его борту, то их там никогда не было. Да и не могло быть, ведь указанное количество драгоценного металла составляло по тем временам около трети золотого запаса России! Кому же могло прийти в голову везти его во Владивосток на боевом корабле, когда исправно действовала железная дорога? Да еще на устаревшем крейсере? А вскоре стала понятна причина «сенсации». «Ниппон марин девелопмент» просто очень нужна была громкая реклама и… крупные денежные кредиты банков для ведения дел.