Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века - Рут Гудман Страница 18

Владелец этого костюма в начале XVII века в качестве основы для своего дублета выбрал черную шелковую ткань, для рукавов — необычайно дорогой черный шелк с вкраплениями настоящих серебряных нитей, а на подкладку — небесно-голубой шелк. Костюм был скроен по последней моде: с жесткой прямой передней частью, высоким воротником, оборками вокруг талии и нашитыми плечевыми накладками. Необычным элементом стали висящие рукава помимо обычных, сделанные, вероятно, для того, чтобы продемонстрировать черную, шитую серебром парчу. Никакой практической функции у них не было: они просто были сделаны из лишней ткани, которая свисала с плеч сзади. Весь костюм покрыт черными шелковыми «нашивками». Эти нашивки, напоминающие искусно скроенные галуны, скорее всего, были изготовлены отдельно не портным, а профессиональным вышивальщиком и куплены в рулоне. Нашивки не сплетены, а скорее сконструированы соединением различных частей: на полоску холста сверху нашили полоску черного атласа, возможно, их скрепили клеем и перевернули обратной стороной от необработанных углов холста, а затем пришили на поверхность несколько черных шелковых шнурков, образующих сплошной повторяющийся рисунок. Сверху на них гладью и французскими узлами нанесен узор, образующий повторяющийся мотив виноградной лозы. Черная на черном, вышивка играет на различии текстур, на том, как свет отражается от различных шелковых поверхностей. Богатая и роскошная, она в то же время остается сдержанной.

Если рассмотреть сохранившиеся фрагменты, становится очевидно, что портной знал свое дело, имел доступ к лучшим материалам и был опытен в создании изделий высокой моды. Очевидно также, что он старался тут и там сэкономить несколько пенни, располагал командой работников и выполнял заказ в сжатые сроки. Первый этап работы был выполнен очень тщательно и бережливо. Черный шелк для дублета был обрезан так, что внизу на лицевой стороне у него было два шва, которые затем можно было тщательно скрыть нашивками. Портной постарался выжать из ткани как можно больше, а окончательное расположение нашивок было распланировано до шестнадцати на дюйм. На бричзы ушло не так уж и много черного бархата, поскольку множество фрагментов разной формы соединялись вместе из маленьких обрезков. Затем работа, кажется, распределялась между несколькими людьми, каждый из которых был занят отдельным участком, о чем можно догадаться по различным стилям стежков. Один работал над воротником, соединяя вместе два слоя картона, два слоя холста, сшитые вместе в форме дуги, а затем добавлял черный шелк и кремовую шелковую подкладку. Петлицы, полы, рукава, кружевные ленты и живот шились по отдельности, подшивались и уплотнялись различными материалами — от узелков из засушенных стеблей трав (стволов тростника) для жесткости в зоне живота до как минимум шести различных видов льняного полотна. Костюм сделан мастерски, но без лишней дотошности; ни одного лишнего шва. Если на готовом изделии шва не должно было быть видно, его не пытались сделать аккуратно. Внутри прятали множество узлов и свободных концов ниток.

Когда пришло время собирать воедино различные части костюма, это делали огромными стежками при помощи толстых прочных ниток. Затем поверх ткани наложили закупленные нашивки и пришили к ней невидимыми стежками. Возможно, у нашего портного было множество других заказов, а может быть, его торопил наш заказчик. Но из всех виденных мною элитных костюмов этот был сшит в наибольшей спешке. Только мастерство и опыт портного, точно знавшего, где и на чем можно сэкономить, спасли костюм от небрежного вида. Да, и кто-то случайно зашил три булавки в поясе бричзов — они все еще там.

Но наша история не заканчивается на том месте, когда клиент забирает свой срочный заказ. Он вскоре возвращается: бричзы ему не подошли. Вероятно, он мог и не заметить булавок, но однозначно понял, что они не подходят по длине. На каждой ноге снизу нужно было добавить по пять дюймов. Черного бархата, из которого шились оригинальные бричзы, не осталось, поэтому перешивали их с помощью фрагментов, оставшихся от другого заказа. Портному недоставало и нашивок. К счастью, у него были кусочки очень похожей ленты с немного другим узором — на самом деле с тремя разными узорами, но, поскольку все они были сделаны черным на черном и имели примерно одинаковую ширину, это было не очень заметно. Портному также пришлось поступиться аккуратным расположением нашивок: они все прекрасно сошлись уголок к уголку внизу, однако, чтобы продолжить работу, ему пришлось немного согнуть их в месте нового подола. Снял ли он неправильно мерки? В таком месте маловероятны ошибки с мерками, а в других местах не было перешивок, так что, вероятно, это сделано под влиянием моды. Мне нравится представлять себе, что наш клиент, который в спешке приобрел костюм, возможно, для нечастых визитов ко двору, надел его раз-два и вернулся к себе в деревню. Во время следующего визита он подумал: «О, все в порядке, у меня же есть тот новый черный костюм — он подойдет». Но к своей досаде скоро обнаружил, что за последние пару месяцев мода изменилась и бричзы выше колена больше не выглядят современно. Пришлось быстро возвращаться к портному: «Нет, просто перешей их с помощью того, что у тебя есть, у меня нет времени этим заниматься».

Но что, если вы не можете позволить себе заказать одежду у портного? Что делали все эти люди? Нижнее белье можно было делать дома. У рубашек простая форма, это всего лишь несколько прямоугольников, которые легко наметить и вырезать, а навыки шитья, необходимые для того, чтобы превратить их в предмет одежды, были частью общего образования женщин — и многих мужчин. Однако шить верхнюю одежду было гораздо более рискованно. Когда на ткань потрачены огромные деньги, ошибка в кройке могла стать катастрофой, а верхняя одежда, как правило, имеет форму, которую гораздо сложнее вырезать. Поэтому очень многие стесненные в средствах люди все равно несли свою ткань к портным. Расходы на пошив были во много раз меньше стоимости ткани. Альтернативой портным для многих людей был не самостоятельный пошив одежды, а покупка подержанных вещей. На всех уровнях общества рынок бывшей в употреблении одежды был огромным. Не было ничего постыдного в том, чтобы носить одежду, изначально сшитую для кого-то другого; это делала даже аристократия. Одежду оставляли в наследство, дарили, закладывали, покупали и продавали, часто ею выплачивали зарплату. Лучший воскресный дублет деревенского дворянина, со всеми его подкладками, уплотнителями, нашивками и пуговицами, мог после его смерти перейти к его брату или племяннику, который перешивал его под себя. После того как на дублете становились заметны следы носки, пуговицы и нашивки отрезали, чтобы использовать еще раз, а дублет отдавали слуге. С новыми пуговицами попроще его можно было носить еще какое-то время или продать мелкому торговцу, который ходил по домам, скупая старые вещи. Спустя недели он мог оказаться на спине крестьянина, после того как его жена хорошенько его почистила. По мере того как он все больше изнашивался, его штопали и накладывали заплатки, пока однажды не признавали слишком потрепанным и, вероятно, передавали снова, в этот раз, возможно, одному из сезонных работников на ферме. К этому моменту он мог уже десять лет как выйти из моды и сильно испачкаться, но, поскольку изначально это была хорошая вещь, дублет все еще мог обеспечить тепло и защиту от ветра и даже немного поблекшей элегантности.