"Аполлон-8". Захватывающая история первого полета к Луне - Джеффри Клюгер Страница 17

– А что, если вместо «Аджены» использовать «Джемини»? – И для тех, кто мог не сразу понять суть предложения, добавил: – Запустить первым «Джемини-7» и сделать его мишенью для «Джемини-6».

– Ты с ума сошел, – немедленно отозвался Крафт. – Это невозможно.

Однако уже произнося эти слова и ему, и всем присутствующим стало ясно, что на самом деле это вполне осуществимо. По правде говоря, эта идея просто напрашивалась.

Совместный полет означал, что на орбите одновременно окажутся четыре человека. И это при том, что космическая программа еще четыре года назад делала все возможное, чтобы отправить хотя бы одного-единственного астронавта в суборбитальный полет – выглянуть в космос на пять минут. Четверо астронавтов и четыре семьи на Земле – выглядело намного привлекательнее, чем сегодняшний план отправить в полет двух человек для стыковки с безликой машиной по имени «Аджена».

Между двумя «Джемини», выведенными на орбиту, полная стыковка невозможна: конструкция кораблей этого не позволяла. Однако наиболее сложной и важной частью процесса стыковки было сближение – когда два корабля размером с пикап, движущиеся на скорости 28 000 км/ч, должны отыскать друг друга среди миллионов кубических километров околоземного пространства и сойтись на минимальное расстояние. Астронавты окажутся так близко, что смогут узнать друг друга в иллюминаторах. В рамках космической программы такая точность сближения станет огромным шагом вперед.

Двойной запуск не означал сдвига «Джемини-7» на более раннее время: помимо прочего, у Бормана и Ловелла запланирован еще месяц тренировок. Однако кораблям предстояло стартовать в обратном порядке: после того как запустят «Джемини-7» и выведут его на орбиту, у наземной команды останется восемь-десять дней на то, чтобы вывезти на старт и отправить в космос «Джемини-6», когда останется еще несколько дней до окончания двухнедельного полета «Джемини-7». Такой порядок событий не казался невозможным, однако ради него пришлось бы кое-где «срезать углы», особенно если учесть, что стартовая площадка, оборудованная для пилотируемых полетов, существовала в единственном экземпляре.

Обычно на восстановление и ремонт пусковой установки после рукотворного пожара, называемого стартом ракеты, требовалось около месяца. Частью работ по восстановлению стала уборка и покраска – на функциональность площадки это совершенно не влияло, но было необходимо для того, чтобы визитеры из Конгресса, частенько посещавшие космодром, видели, что Флорида не зря тратит вашингтонские деньги. На этот раз НАСА решило обойтись без косметических обновлений.

Для экономии времени также решили поменять местами ракеты-носители. «Титан» для «Джемини-6», прошедший предварительные испытания, уже стоял на стартовой площадке. Его можно было там и оставить, а позже подкатить к нему «Джемини-7» – оборудованный более мощными батареями ^[11] и системами жизнеобеспечения, необходимыми для долгого полета, – и водрузить на верхушку ракеты. Тем временем «Джемини-6» вернется в ангар и его установят на тот «Титан», который раньше предназначался для «Джемини-7».

Пока Крафт и прочие обсуждали осуществимость этого импровизированного проекта, двое из четверых астронавтов – кандидатов для нового полета – еще оставались на площадке 19. Сейчас они, вероятно, спускались на лифте с технологической вышки, по-прежнему в скафандрах, предназначенных для космической орбиты, а не для флоридского зноя. К обсуждению они присоединятся позже.

Однако те два астронавта, что присутствовали в Центре управления запуском, не замедлили выразить свое мнение о проекте.

– Мне нравится, – с чувством заявил Борман.

– Отличный план, – добавил Ловелл.

Помимо воли Крафт вынужден был признать, что склоняется к принятию этого безумного плана. Правда, для начала НАСА придется решить некоторые проблемы: найти возможность переделать глобальную систему слежения, рассчитанную на один космический корабль, для слежения за двумя; выяснить, удастся ли вовремя разработать навигационные алгоритмы для компьютеров, помогающих вести оба корабля. Однако за решение таких задач и получали жалованье «разработчики-мозголомы», и именно в таких внезапных импровизированных заданиях всегда мечтали участвовать астронавты. Крафт почти не сомневался, что Ширра и Стаффорд, услышав о новом плане, откликнутся на него с тем же энтузиазмом, что и Борман с Ловеллом.

* * *

Всего через трое суток после гибели «Аджены», 25 октября, на ранчо президента Линдона Джонсона в техасском Остине состоялась пресс-конференция, в ходе которой на трибуну поднялся Билл Мойерс. Для Джонсона он был не первым официальным представителем и даже не вторым: пресс-секретари у Джонсона не задерживались, однако к Мойерсу, которому исполнился всего 31 год, он питал симпатию. Помимо молодости и искренности Мойерс обладал еще одним ценным качеством: он был техасцем, как и сам Джонсон. Кроме того, он входил в число полутора десятков человек на фотографии, запечатлевшей трагическое и преждевременное рождение администрации Джонсона неполных два года назад: до боли пронзительный кадр изображал нового президента принимающим присягу в салоне «борта номер один», за его плечом виднелось потрясенное лицо Жаклин Кеннеди, мужа которой убили всего два часа назад. Мойерс в тот день показал себя незаменимым сотрудником, и с тех пор он так или иначе присутствовал рядом с Джонсоном.

Когда администрация Кеннеди сменилась администрацией Джонсона, внутри космической отрасли волнений было немало. Кеннеди смело пообещал добраться до Луны до 1970 г., и в НАСА многие сомневались, удастся ли новому президенту с его сонным взглядом сравняться пророческой энергией с предшественником. Однако внешность была обманчива.

В действительности именно Джонсон, тогда лидер партии большинства в сенате, в 1958 г. добился принятия Закона об аэронавтике и исследовании космического пространства, в результате чего и было создано НАСА. И именно Джонсон в последние недели сенатской деятельности после выборов, приведших его и Кеннеди к власти, без лишней шумихи добился поправки к этому закону, так что к большинству пунктов, возлагавших ответственность на президента США, теперь было добавлено «или на вице-президента США». Всего через шесть дней после гибели Кеннеди Джонсон объявил в транслируемой по телевидению речи, что мыс Канаверал теперь будет переименован в мыс Кеннеди, так что электорат и налогоплательщики получили мощную гарантию того, что новый президент лично проследит за исполнением мечты Кеннеди о полете к Луне.

Сегодня пресс-секретарю Джонсона предстояло удивить собравшихся журналистов: у него была наготове новость, и к тому же новость на космическую тему, излюбленную репортерами. Утреннюю встречу Мойерс начал с того же, с чего начинал любые публичные обращения в тех случаях, когда Белый дом организовывал временную ставку на ранчо: с описания относительно спокойного президентского утра.

– Президент встал в шесть утра, – доложил он. – Некоторое время провел за рабочим столом, разбирая бумаги. Продиктовал несколько меморандумов и писем. Затем они с миссис Джонсон немного прогулялись по дороге, 5–6 км, туда и обратно.