История Великобритании - Кеннет О. Морган Страница 17

И военная кампания, осуществленная Феодосием, и последовавшее за ней восстановление Британской провинции производят впечатление тщательно продуманных блестящих операций. Эффектно освободили Лондон. Вновь созвали войска постоянной дислокации; дезертиры получили прощение, была создана боеспособная армия. Шайки варваров были разбиты одна за другой, саксы потерпели поражение на море. Украденное имущество возместили или возвратили. Административная власть была восстановлена под руководством нового викария (vicarius); захваченную повстанцами провинцию вернули и назвали Валенцией в честь Валентиниана и его брата (а также «коллеги» по правлению из восточной части Империи) Валента. Крепости отстроили вновь, разрушенные города восстановили.

Масштабная перестройка городских укреплений в Британии, сопровождавшаяся добавлением высоких башен, выступавших наружу, перестройка, археологически датируемая примерно серединой IV в., скорее всего, была инициативой именно Феодосия, хотя различия во внутреннем и внешнем устройстве наводят на мысль, что расходы и контроль вновь были возложены на местные городские советы. Тем не менее тот факт, что стены поддерживались в боевой готовности на всем их протяжении, сильно сказался на состоянии городов в середине и конце IV столетия. Невозможно было поддерживать столь обширные укрепленные площади только ради обеспечения отдельных стратегически важных пунктов или даже укрытия сельского населения на случай опасности. Существовало еще что-то, ради защиты чего не жаль было постоянных усилий. Что мы имели в виду, говоря, что с британскими городами было «покончено» примерно к 350 г.? Молчаливое убеждение в том, что города IV в. оставались теми же, что и во II в., явная ошибка. Разумеется, следует проявлять осторожность, чтобы не решить, будто во всех городах перемены были одинаковыми. Однако упадок и запустение общественных сооружений едва ли может удивлять, если центральное правительство расхищало муниципальную казну, а члены совета попадали в него против воли. Законодательство IV в. вновь и вновь пыталось препятствовать отъезду из городов представителей класса, для которого служба стала ныне наследственной обязанностью, в то время как более высокие слои общества были освобождены от муниципальных обязанностей. Вездесущая бюрократия стала новым элементом в обществе, и нам, вероятно, следует присмотреться в этом направлении. Пять правителей, их штат, домочадцы, отряды стражей и множество других связанных с ними людей надо было где-то размещать; существовало еще немалое число прочих чиновников, и для поддержания их раздутых аппаратов и образа жизни требовалось довольствие значительных размеров. Надежды каждой ступени иерархической лестницы были обращены к блистательному и щедрому двору Поздней Римской империи. Огромные пространства вокруг столичных городов IV в., таких, как Трир или Арль, некогда обычных муниципиев, были отданы под дворцы и другие государственные строения. Нам следует ожидать того же и на более низком уровне, во многих британских городах. Действительно, археологические раскопки показали строительство больших городских домов в столь несхожих между собой местах, как Лондон и Кармартен, а также развитие городской жизни в Веруламии середины V в. и особенно в Роксетере. Незастроенные пространства в черте городских стен, выявленные при раскопках, вероятно, следует рассматривать как парки и сады государственных служб нового образца, а не как заброшенные городские участки, свидетельствующие об упадке. Периодическое присутствие самих императоров в Лондоне и Йорке тоже наложило отпечаток на археологические свидетельства.

Есть все основания полагать, что восстановление при Феодосии было исключительно успешным. Археологические данные говорят о том, что многие виллы продолжали оставаться обитаемыми, некоторые были даже расширены, а другие построены с нуля. Стену Адриана охраняли до самого конца римского правления, хотя отдельные гарнизоны и уменьшились по сравнению с прошлым. На северо-восточном побережье была размещена новая система сигнальных маяков. Развитие ремесел было прервано войной 367 г., но ряд новых черт, появившихся после войны, показывает, что они сохранили жизнеспособность и тенденцию к развитию. Некоторые языческие святилища исчезают, что неудивительно, но другие по-прежнему используются для отправления обрядов; в иных же к концу столетия появляются признаки того, что их приспособили к какой-то новой религии, отдельные, возможно, к христианству. Сорок лет после 369 г. не были столь благополучными, как начало века, но ситуация на острове не обнаруживает никаких свидетельств упадка и разорения, о которых писали историки 50-х и 60-х годов. Для того чтобы верно оценить происшедшее в 409 г., следует отдавать себе отчет в том, что конец IV столетия в Римской Британии отнюдь не ознаменовался стремительным регрессом.

В этот период было сделано еще две попытки завладеть императорским троном, используя Британию как базу. В 382 г. военачальник по имени Magnus Maximus, Магн Максим (Максен Вледиг из валлийских преданий), одержал победу над пиктами; это сделало его столь популярным, что позволило ему провозгласить себя императором и в течение пяти лет править частью Римской империи — Британией, Галлией и Испанией. В это время некоторые крепости в Британии опустели, а Двенадцатый легион отозвали из Честера; но до сих пор остается неясным, какое влияние походы Максима и его гибель от руки императора Феодосия Великого оказали на боеспособность британских войск. Между 392 и 394 гг. Британия оказалась вовлеченной в другой дворцовый мятеж, в ходе которого Феодосий утратил контроль над Западной империей; однако более значительную роль в этой истории играла личность военачальника (в данном случае франка), затмившая собой нерешительного императора Запада. Смерть Феодосия в 395 г. закрепила новое распределение сил в Западной империи до конца ее истории. Совместное восшествие на престол двух сыновей Феодосия — Гонория на Западе и Аркадия на Востоке — открыло период, когда двойное управление двумя частями Империи стало основополагающим принципом. На Востоке власть оставалась в руках императора или его первого министра — лица гражданского. На Западе же могущественная землевладельческая аристократия, опираясь на свои поместья, боролась за влияние с профессиональными военными, которые командовали войсками. Спустя три четверти века обе партии пришли к выводу, что они в состоянии обойтись на Западе и без императора.