Самый громкий процесс нашей эры. Приговор, который изменил мир - Сергей Лукацкий Страница 17

Этот штрих делает повествование евангелистов, и без того изобилующее несовпадениями с альтернативными источниками, очень и очень сомнительным.

Вернемся к порядку иудейского судопроизводства. Необходимо принимать во внимание, что иудаизм - это и есть Закон. Причем разницы между светским законом и религиозным нет. В этом свете нарушения иудейского законодательства для правоверного иудея являются преступлениями перед Господом. Еврейское религиозное сознание неотделимо от юридического. Чем прочнее вера, тем стабильнее законность! Поэтому качество правосудия Синедриона было строго регламентировано Торой: «И сказал судьям: смотрите, что вы делаете, вы творите не суд человеческий, но суд Господа; и Он с вами в деле суда. Итак, да будет страх Господень на вас: действуйте осмотрительно, ибо нет у Господа Бога нашего неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства» (2 Пар., 19, 6-7); «Разыщи, исследуй и хорошенько расспроси» (Втор., 13: 14); «Судьи должны хорошо исследовать» (Втор., 19: 18). «Сион спасется правосудием», предрекал Исайя (Ис., 1: 27). «Синедрион, приговаривающий к смерти раз в семь лет, называется кровожадным» (Талмуд, Мактох, 1: 10). Рабби Эл'азар бен Азария осудил казнь «даже раз в 70 лет»; рабби Тарфон и рабби Акива сказали: «Если бы мы заседали в Синедрионе, смертные приговоры никогда не выносились бы». И. Флавий пишет, что «фарисеи вообще весьма снисходительны в своих наказаниях»(Flav.lud. Ant. XIII. 10: 6).

С регламентом суда, описанным в Евангелиях, масса вопросов. Самое раннее время открытия заседаний Синедриона, по данным имеющихся документов, - это 8 часов утра. Заседать могли до вечера (вечерней жертвы). Ни после заката, ни до рассвета заседание не могло быть начато. А по Евангелиям оно было ночным. Ни накануне праздников, ни в праздники, ни в Субботу не заседали, даже по особо важным делам. Если судить по пению петуха, то суд над Иисусом происходил до четвертого часа ночи, то есть Песах уже начался более 8 часов назад. Это же говорит и Матфей: «В первый же день опресочный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками» (Мф., 26: 17-20). По лунному календарю, которым пользовались иудеи, Песах начинается с захода солнца. Следовательно, пасху в то время уже вкушали («И приготовили пасху» (Мк., 14: 16. Лк., 22: 13), вернее «праздновали», поскольку пасху не едят. Праздновали и те, кто ночью пошел Его арестовывать и судить. В первый день Пасхи Закон предписывал строгое соблюдение субботних предписаний, запрещающих всякую работу. В дни Песаха«никакой работы не должно делать» (Исх., 12: 16; Лев., 23: 7; Числ., 28: 18; Втор., 16: 8). Арест и суд, бесспорно, подходят под определение «работа». Мишна говорит: «Гражданский иск разбирается днем, но может окончиться ночью; уголовные дела разбираются днем и должны быть завершены до захода солнца. Если обвиняемый оправдан, разбирательство заканчивается в тот же день. Если же нет, оно будет отложено на следующий день, когда и будет вынесен приговор. Поэтому разбирательство по уголовному делу никогда не производится накануне Субботы и накануне праздника» (М. Санхедрин IV, 1). Именно такой порядок соблюден и в Деяниях, где Анна распорядился арестовать Петра и Иоанна: «Когда они говорили к народу, к ним приступили священники и начальники стражи при храме и саддукеи, досадуя на то, что они учат народ и проповедуют в Иисусе Воскресение из мертвых; и наложили на них руки и отдали под стражу до утра; ибо уже был вечер» (Деян., 4: 1-3). Это важное подтверждение евангелистами строгости исполнения собственного регламента Синедрионом.

Следовательно, ни ночное заседание, ни субботнее, ни заседание в праздник невозможно - исходя из внутреннего распорядка Синедриона.

По описанию, имеющемуся у нас, суд Синедриона был весьма компетентен. Все сомнения в ходе судебного заседания трактуют в пользу обвиняемого (аналог нашей презумпции невиновности). Дело начинается разбором оправдывающих обстоятельств. Но в Евангелиях описано все наоборот - Иисуса сразу начинают обвинять. Более того, само участие в аресте Иуды - нанятого участниками суда доносчика, как это описано синоптиками (Мк., 14: 1-2; Лк., 22: 4-5; Мф., 26: 4), нивелирует принцип непредвзятости и беспристрастности судей. По закону, если кто-то из судей знает, что один из его коллег пристрастен, он должен отказаться сотрудничать с ним, а выходит, что весь процесс заранее сфабрикован частью членов судебной коллегии.

Свидетелями на суде могут быть только лица, известные высокой нравственностью и незаинтересованные, обязательно присутствовавшие при инкриминируемом событии лично. «По свидетельству двух или трех свидетелей должен умереть виновный, но не должно казнить по свидетельству одного» (Втор., 17: 6). Одиночный свидетель должен был сам подвергнуться телесному наказанию как нарушающий закон Моисея. Синедрион не мог осудить подозреваемого, пока как минимум два надежных свидетеля не подтвердят под присягой показания против обвиняемого. «Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь преступлении и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит: при словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей состоится дело» (Втор., 19: 15).

Так гласил Закон. Иуда же Искариот никому известен не был, будучи лицом неместным, значит, законным свидетелем инкриминируемых Иисусу преступлений быть не мог. Но удивительно, что Иуда при недостатке свидетельств не был хоть как-то использован в судебном разбирательстве Синедриона, хотя он знал об Иисусе, Его школе и Его учении очень многое. Также не привлекаются к заседанию ночного суда «другой ученик» и Петр, бывшие под рукой у судей (согласно Евангелию от Иоанна). Хотя двух свидетелей вполне хватило бы для вынесения вердикта, попытка допросить их не упомянута источником.

Лжесвидетельство в суде Синедриона строго каралось, во Второзаконии действовал принцип талиона (лат.lex talionis) - возмездия, применяемый Синедрионом в своей судебной практике и к случаям лжесвидетельства: «Если выступит против кого свидетель несправедливый, обвиняя его в преступлении, то пусть предстанут оба сии человека, у которых тяжба, пред Господа, пред священников и пред судей, которые будут в те дни; судьи должны хорошо исследовать, и если свидетель тот свидетель ложный, ложно донес на брата своего, то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему» (Втор., 19: 16­19). «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» (Исх., 20: 16). В лжесуде над Иисусом это правило попиралось неоднократно: лжесвидетельствовали не только свидетели на заседании Синедриона, но и сами старейшины, явившиеся к Пилату для утверждения смертного приговора. Как могли эти богобоязненные иудеи пойти против закона и тем самым исторгнуть себя из Израиля?

Свидетели обязаны были говорить в присутствии обвиняемого, который был вправе вызвать в суд любого, кто мог дать показания в его защиту. Что Иисус и сделал. На вопрос об Его учении Он ответил: «Что спрашиваешь меня? Спроси слышавших меня. Вот они знают, что Я говорил» (Ин., 18: 21). Иисус требовал соблюдения известных всем евреям, кроме евангелиста, иудейских норм законодательства. Но, судя по Евангелиям, Закон не был соблюден и в этот раз.

При любом несоответствии свидетельств обвинения они не принимались, а все свидетели говорили разноречиво. Это нарушает статью Закона (Втор., 17: 6, 19: 15). О том же пишет и Марк: «Многие лжесвидетельствовали на него, но свидетельства их были недостаточны» (Мк., 14: 56). Недостаточны - именно для соблюдения норм Закона.