Знаменосец «Черного ордена». Биография рейхсфюрера СС Гиммлера. 1939-1945 - Роджер Мэнвелл Страница 17

Пока в период между 21-м и 29 июня Гитлер разъезжал с различными официальными миссиями, Гиммлер провел в Берлине совещание верховного командования СС. Оно состоялось 24 июня, а уже 25-го армия была приведена в состояние повышенной готовности. В тот же день Гейдрих с помощью нескольких тщательно подобранных офицеров СД начал готовить окончательный список подлежащих репрессиям членов СА и их сторонников. Гитлер и Геринг как раз присутствовали в качестве свидетелей на свадебной церемонии эссенского гауляйтера Тербовена, когда из Берлина с требованием неотложных мер неожиданно прибыл Гиммлер. Несомненно, держать фюрера в постоянном напряжении входило в планы Геринга и Гиммлера; после очередного совещания они расстались с Гитлером и вместе вернулись в Берлин, чтобы осуществлять окончательную подготовку чистки.

В конце концов им удалось подтолкнуть Гитлера к решительным действиям. Тридцатого июня он еще до рассвета вылетел самолетом в Мюнхен. Прибыв на автомобиле в санаторий на Тергензее, Гитлер разбудил Рема, обвинил в измене и арестовал. В качестве подкрепления в Баварию было отправлено и находившееся в подчинении Зеппа Дитриха специальное подразделение «Лейбштандарте», в чьи обязанности входила и личная охрана фюрера, но Гитлер, не желавший или боявшийся присутствовать при массовых казнях, удалился в «Коричневый дом» – штаб-квартиру партии в Мюнхене. Возникла небольшая заминка, так как баварский министр юстиции Ганс Франк отказался производить казни без суда, лишь на основании представленного Герингом и Гиммлером списка, в котором Гитлер подчеркнул имена жертв карандашом. Сам Рем был расстрелян только 2 июля.

Но в Берлине заминки не произошло, поскольку Геринг и Гиммлер не имели ни времени, ни желания соблюдать все юридические формальности. У них имелись расстрельные списки, имелись заключенные и палачи – отряды тайной полиции Геринга, ожидавшие в Кросс-Лихтерфельде приказа начать казни. Как вершилось нацистское «правосудие» – известно. Обвиняемых доставляли в частную резиденцию Геринга на Лейпцигерплац; там Геринг и Гиммлер, установив личность задержанного, предъявляли ему обвинение в измене и выносили приговор – расстрел, который приводился в исполнение, как только имена несчастных помечались в особых списках галочкой. Этот процесс описан несколькими свидетелями – в частности фон Папеном, которого, как вице-канцлера, Геринг счел разумным охранять. Он даже послал своего адъютанта Боденшатца, чтобы тот привез Папена на Лейпцигерплац, где его можно было бы поместить под стражу. Как только Папен прибыл, Гиммлер дал по телефону сигнал о начале налета на вице-канцелярию. Во время этой акции пресс-секретарь Папена Бозе был застрелен, а весь штат арестован. Когда Папену наконец позволили удалиться, он обнаружил, что его канцелярия занята эсэсовцами, пререкавшимися с полицией Геринга. В итоге Папена отправили под домашний арест, причем капитан охранявших его эсэсовцев заявил, что отвечает перед Герингом за безопасность вице-канцлера. Для вице-канцлера это, несомненно, был благополучный исход: Гейдрих и Гиммлер, дорвавшись до абсолютной власти, не постеснялись бы расправиться с Папеном, но Геринг оказался более дипломатичным⁶.

Оргия убийств, приказ о начале которой исходил из штаб-квартиры Геринга, успела за выходные докатиться до самых отдаленных уголков Германии, и когда Гитлер в сопровождении Геббельса вылетел из Мюнхена в Берлин, Геринг и Гиммлер, прихватив с собой Фрика, поспешили на аэродром в Темпельхофе, чтобы отчитаться перед фюрером о проделанной работе.

Когда самолет приземлился, небо над взлетным полем было кроваво-красным. Гитлер, не спавший двое суток, молча пожал руки встречающим и произвел смотр почетного караула. Сцена, красочно описанная присутствовавшим на ней Гизевиусом, имела явно выраженный характер вагнерианской мелодрамы. Гиммлер, подобострастный и одновременно назойливый, держал список имен перед покрасневшими глазами Гитлера. Покуда остальные находились на почтительном расстоянии, фюрер пробежал пальцем по перечню мертвых или тех, кому вскоре предстояло умереть, в то время как Геринг и Гиммлер что-то ему нашептывали. Затем, словно похоронная процессия, палачи во главе с Гитлером молча двинулись к ожидающим машинам.

Геббельс, воспользовавшись тем, что германская пресса находилась теперь под его полным контролем, поспешил запретить публикацию сообщений о количестве приведенных в исполнение приговоров. Краткое сообщение о заговоре Рема было сделано только для представителей иностранной печати, которых Геринг спешно созвал в тот же день, причем выступал перед ними тот же человек, который и выдумал этот заговор от начала и до конца. Расправы между тем не прекращались, и Фрик, не выдержав, излил перед Гизевиусом свой ужас и возмущение поведением Геринга и Гиммлера. После этого министр отправился к успевшему отоспаться Гитлеру с намерением предупредить о том, что СС может представлять для его безопасности угрозу куда большую, чем СА. Но фюрер, устроивший чаепитие в саду канцелярии, не пожелал его выслушать.

Для Гиммлера и Гейдриха, провинциалов с юга, бойня 30 июня открыла новые возможности при гитлеровском «дворе». Гейдрих был произведен в группенфюреры СС чуть ли не в тот же день, когда первая партия смертников из его списков предстала перед расстрельной командой. Геринг получил личные поздравления от лежащего на смертном одре Гинденбурга. Двадцать шестого июля Гитлер официально предоставил СС статус организации, пользующейся исключительными правами. Когда 2 августа, наконец, умер Гинденбург, Гитлер объединил должности президента страны и рейхсканцлера, провозгласив себя фюрером – высшим главой государства и верховным главнокомандующим вооруженными силами рейха. От армии сразу же потребовали принести присягу верности лично Гитлеру.

За день до наделения СС исключительными правами, означавшими практически полную независимость и неподконтрольность, в Вене при попытке захвата города австрийскими нацистами был убит австрийский федеральный канцлер доктор Дольфус. Гитлер незамедлительно выступил с заявлением, в котором отрицал какую-либо причастность к неудачному перевороту, но сделано это было не потому, что он отрицательно относился к самой идее, а потому, что считал подобного рода выступление несвоевременным, заранее обреченным на провал. Разумеется, достоверных свидетельств того, что Гиммлер или Гейдрих давали какие-либо указания или инструкции действовавшим в Австрии эсэсовцам и их сторонникам, найти не удалось, иначе уверенность Гитлера в осторожности и благоразумии руководителей СС могла быть серьезно поколеблена. Но пока Гитлер публично открещивался от убийства Дольфуса, они хранили полное молчание, и только после аншлюса Австрии Рудольф Гесс объявил погибших во время путча австрийских эсэсовцев мучениками. Как бы там ни было, в июле 1934 года, когда имя Гитлера все еще ассоциировалось с последствиями чистки в СА, кровавая акция его австрийских сторонников не могла не подпортить образ героя, который он стремился создать себе за пределами Германии. Достоверно неизвестно, распекал ли Гитлер людей, недавно произведенных им в высшие чины СС; Гиммлер, во всяком случае, должен был понести какую-то ответственность за убийство Дольфуса, так как оружие австрийские эсэсовцы приобретали у германских. Среди людей, арестованных в Австрии, был также адвокат Эрнст Кальтенбруннер, которого Гейдрих использовал в качестве агента. После убийства Гейдриха в 1942 году Кальтенбруннер стал исполнять его обязанности в Берлине.