"Долина смерти". Трагедия 2-й ударной армии - Изольда Иванова Страница 17

В начале января 1942 г. наша 25-я кд вошла в состав 13-го кк Волховского фронта. Командовал корпусом генерал-майор Н. И. Гусев, комиссаром был полковой комиссар М. И. Ткаченко, а начальником штаба — полковник Козачок. 25-й кд командовал подполковник Д. М. Баринов, комиссаром был старший батальонный комиссар Филиппов. В состав дивизии входили 98, 100 и 104-й кавалерийские полки.

Я в то время был комиссаром 100-го кп и с полком участвовал в Любанской операции с 25 января по конец июня 1942 г.

В ночь на 25 января наша дивизия вошла в прорыв у Мясного Бора и 98-й кп при поддержке 366-й сд с ходу разгромил противника и овладел Новой Керестью. Сразу после боя вечером 26 января конники маршем выступили на Глухую Кересть, где утром 27 января завязался бой с гарнизоном врага. В это же утро 1-й эскадрон 98-го полка с полковыми саперами вышли на железную дорогу Ленинград — Новгород южнее Глухой Керести и подорвали железнодорожное полотно, одновременно совершив налет на Чауни. После ожесточенного боя наша 25-я кд при содействии 23-й осбр и лыжников в 14.00 овладела Глухой Керестью и Чаунями. В числе захваченных трофеев было несколько минометов, 6 ручных пулеметов, 6 мотоциклов, 10 повозок с имуществом и боеприпасы.

Заняв Глухую Кересть и Чауни, наша дивизия перерезала железнодорожную линию Ленинград — Новгород. 57-я осбр с лыжниками содействовала 25-й кд в занятии Тесова и Финева Луга, а также железнодорожной станции Рогавка. 29 января заняли Огорели. 87-я кд вместе с лыжными батальонами 27 января овладела Ольховкой, 28 января — Вдицко и 29 января — Новой Деревней.

Действуя в северо-западном направлении, 59-я осбр, оперативно подчиненная 13-му кк, действуя в северо-западном направлении, заняла Горки, Радофинниково и 6 февраля овладела Дубовиком, 8-го — Язвинкой, а 10 февраля после ожесточенных боев — Большим и Малым Еглином. Но, развивая наступление в направлении Каменки, бригада встретила упорное сопротивление врага на оборонительном рубеже, оборудованном в насыпи строящейся железной дороги Чудово — Вейнмарн, и перешла к обороне.

18 февраля 80-я кд, 39-й и 42-й ОЛБ вышли через Озерье к Красной Горке и 19-го вступили в бой с частями 454-й немецкой пехотной дивизии. 39-й и 42-й ОЛБ получили задание оседлать дорогу Сустье — Понянка — Верховье в 5 км восточнее Глубочки и обеспечивать действия 80-й кд с запада. 80-я кд и 1100-й сп 327-й сд вышли на рубеж р. Сычева и завязали бой с противником.

23 февраля 46-я сд и 22-я осбр сосредоточились на р. Сычева в районе Красной Горки.

25 февраля 80-я кд продолжала наступление на Любань.

В первую половину 27 февраля 39-й и 42-й отдельные лыжные батальоны с одним батальоном 22-й отдельной стрелковой бригады вели ожесточенный бой в 5 км восточнее Глубочки. Здесь противник силами до полка пытался ударом во фланг 80-й дивизии сорвать продвижение ее к Любани. В результате боя наши батальоны были потеснены на восток, и для стабилизации положения был введен 1102-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии. Разведывательные группы 80-й кд выходили на шоссе и железную дорогу Любань — Ушаки, но были остановлены огнем противника.

Утром 28 февраля противник после ожесточенной авиационной бомбежки предпринял сильные контрудары на Красную Горку от Сустья полянки и Верховья, потеснил наши части и к 18.00 восстановил свою оборону. 80-я кд и 1100-й стрелковый полк оказались в окружении. Попытки главных сил снова прорвать оборону противника были отражены. 80-я кд и 1100-й сп, находясь в окружении, продолжали движение на Любань, сбивая мелкие подразделения противника. На юго-западной окраине Любани противник оказал упорное сопротивление и затем танковой атакой отбросил части 80-й кд и 1100-й сп в лес. Наши части перешли к обороне и десять суток сражались в окружении, подвергаясь систематическим авиабомбежкам и обстрелам. Зенитных средств защиты у частей не было, связь со штабом корпуса оборвалась из-за выхода из строя радиостанций. Запасов продовольствия и фуража не было. Боеприпасы кончились. 80-я кд и 1100-й сп должны были уничтожить все тяжелое вооружение и с личным оружием в ночь с 8 на 9 марта пробиваться к своим, понеся значительные потери личного состава.

Действуя из-за левого фланга 59-й осбр, 25-я кд совместно с 25-й стрелковой бригадой к концу февраля овладела Конечками, Савкином 2-м и 1-м, Глебовом, Нестерковом, Абрамовом. К началу марта 25-я кд с 23-й и 25-й отдельными стрелковыми бригадами вышла к р. Оредеж на участке Порожки — Пристанское Озеро, а в районе Нестерково заняла плацдарм на левом берегу реки.

Наступая в направлении Любани, 87-я кд овладела Кривином, Тигодой, Червином, но, встретив упорное сопротивление противника в Крапивино, Ручьях, Червинской Луке, застряла в безуспешных боях.

Вскоре после этого все кавалерийские дивизии были отведены в район Вдицко, Поддубье, Финев Луг, где кавалерийский корпус поступил в резерв фронта. Оттуда дивизии ночами стали выходить из прорыва, и к 16 мая весь кавалерийский корпус сосредоточился на восточном берегу реки Волхов.

В июне конники в пешем строю вместе с 65-й стрелковой дивизией неоднократно атаковали противника в районе Мясного Бора для обеспечения выхода из окружения частей 2-й ударной армии.

23-24 июня 2-я УА с боем выходила из окружения. Через мои боевые порядки вышло около 15 тыс. бойцов и командиров. Они были полуживые, еле двигались. Выход происходил под сильной бомбежкой и непрерывным артиллерийско-минометным огнем. Здесь погибло столько людей, что негде было встать ногой: вся земля была усеяна трупами, и никто не мог знать, кто где погиб и где похоронен. 26 июня, когда я вышел из боя, в нашем полку осталось 11 солдат. Я все это видел собственными глазами, и до сих пор на сердце лежит камень, обида за безалаберное руководство. В мае надо было выводить всю 2-ю ударную, но этого не было сделано. Командующий Ленфронтом генерал-лейтенант М. С. Хозин добился ликвидации Волховского фронта, но сам, находясь в Ленинграде, не знал обстановки, не видел, как голодные солдаты, по пояс в грязи, на собственных плечах носили снаряды на передовую. Когда Ставка 6 июня восстановила Волховский фронт, было уже поздно. Считаю, что на совести генерала Хозина — десятки тысяч погибших воинов 2-й УА.