Апостол Павел - Ален Деко Страница 17

Перейдем теперь к мнению другого исследователя, Даниэль-Ропса: «Факт остается фактом, и отрицать его невозможно, как невозможно отрицать произошедшее с Франциском Ассизским и Жанной д’Арк: зов, вырвавший Савла из его обычного существования, прозвучал не в глубинах сознания, пораженного в той или иной мере безумием: нет, он прозвучал в самой реальности земной жизни, на дороге, под раскаленным солнцем июльского дня».

Принимая во внимание возможные контакты Павла с преследуемыми им иерусалимскими христианами, Юрген Беккер выдвигает следующую гипотезу: «Споры, которые вел с ними Павел, позволили ему познакомиться с учением и с той его составляющей, которая касалась Христа. И вот ему явился воскресший Христос. С этого момента для Павла все стало ясно: он не должен стремиться изменить христиан во имя закона Моисеева и не должен преследовать их, а он сам должен по-новому понять Бога. Он сам должен измениться, ибо Иисус, на которого ссылались христиане, обосновывая свое отступление от законов иудаизма, был действительно жив». Жив, потому что явился Павлу: «Таким образом он почувствовал себя посланником, апостолом, призванным трудиться среди народов, не обращаясь более к закону Моисееву».

В своих рассуждениях Юрген Беккер идет дальше: «Если Господь, воскрешающий мертвых, взрастил Иисуса, значит, Бог отцов и Бог закона Моисеева является Отцом Иисуса Христа».

Вспомним, что в Ветхом Завете Бог почти постоянно разговаривает с людьми. Во времена Авраама он даже спускался на землю — правда, в сопровождении двух ангелов, — чтобы сообщить Саре, что она родит ребенка; женщина рассмеялась, а Господь разгневался на нее за это. На вершине горы Синай он передал Моисею скрижали закона. Пророки слышали слова Бога. Это не удивляло тех, кто читал Библию, то есть всех иудеев: они считали божественное вмешательство вполне обычным делом. Немецкий исследователь Лео Баак, сам еврей, задавался вопросом: не кроются ли корни метаморфозы Савла в исходно усвоенной им культуре? Для иудея Савла «видение обязательно означало призыв — призыв пойти по новому пути. Он больше не имел права следовать прежней дорогой. Если бы такое видение посетило эллина, он бы отреагировал на случившееся так: размышляя, пересказав или написав что-то о произошедшем. Он никогда бы не истолковал это как приказ в духе иудаизма: иди, тебе следует отправиться в дорогу. У греков не было единого бога, который имел бы над ними все права и мог делать их своими посланниками. Только в сознании иудея было заложено, что откровение предполагает какую-то миссию, и готовность немедленно следовать предписанному пути была первым и непреложным свидетельством его веры. Теперь Павел знал, что апостольское служение было предназначено ему от имени Мессии».

Эти слова объясняют многое. Но не все.

Добрейший Анания принадлежал к многочисленной иудейской общине Дамаска и, вероятно, принял христианство недавно. Прежде чем подчиниться Господу, повелевавшему ему идти и вернуть Савлу зрение, Анания воспротивился: «Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме». И в ответ — слова Господа, не подлежащие обсуждению: «Иди, ибо он есть Мой избранный сосуд…» Анания, забыв о спорах, кинулся в дом Иуды и обнаружил Савла молящимся. «Брат Савл! — сказал он ему. — Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа» (Деян 9:13, 15, 17). Анания возложил на Савла руки, и тотчас «как бы чешуя отпала от глаз его» (Деян 9:18). В одно мгновение Савл перешел от тьмы к свету веры во Христа. Этот эпизод, с полным совпадением деталей, вписывается в самую раннюю христианскую традицию. Вернемся к чтению Деяний: «…и вдруг он прозрел; и, встав, крестился» (Деян 9:18). Сам Павел также подтверждает, что был крещен: «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом» (1 Кор 12:13). И еще: «Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?» (Рим 6:3). Еще не высохла вода крещения, а Савл почувствовал голод и, «приняв пищи, укрепился» (Деян 9:19).

Никто не рискует дать объяснение тому, как «прояснилось» и уложилось в уме Павла сверхъестественное событие, как он сформулировал обращенное к нему послание. Он пережил потрясение, он ослеп, он прозрел в чужом городе городе впечатляющем, перенаселенном, не похожем ни в чем на Иерусалим: ни архитектурой, ни обычаями, ни языком. Любой человек почувствовал бы растерянность! Наверняка ее испытывал и тот, кто только что освободился из плена сумятицы мыслей и впечатлений, безостановочно осаждавших его.

Некоторые возражают, что речь идет о святом Павле и что поэтому его сей жалкий жребий миновал. То, что Павел в 258 году был объявлен святым (его поминают 29 июня, в один день с Петром ^[15]), вовсе не предполагает, что встреча с Христом лишила его человеческой оболочки. Размышления, достойные греческого философа, то и дело встречающиеся в его текстах, разочарования, надежды, приступы гнева, сомнения делают Павла необыкновенно близким нам человеком. Да, Павел ощущал себя ведомым высшей силой, но многие в истории различных религий чувствовали подобное. Историку же следует попытаться показать, как человек Павел отреагировал на это да и на все последующие удивительные, с точки зрения обывателя, события.

Едва приняв крещение, Павел бросился в синагогу. Так утверждает Лука. Отправиться в один из иудейских храмов в данном случае представляется вполне логичным. Испытав несчастье, оказавшись перед нависшей угрозой, терзаясь навязчивым вопросом: какой истинно верующий не устремился бы в дом молитвы, чтобы там получить ответы на свои вопросы и облегчить душу?

Лука хочет верить, что Савл объявлял в синагогах: Иисус «есть Сын Божий» (Деян 9:22). Так ли это было? Деяния описывают всеобщее изумление: очень многие узнали в непрошеном проповеднике самого рьяного из гонителей иерусалимских христиан. «А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос» (Деян 9:22). Тем лучше для них. И тем лучше для Савла.

И я хочу задать вопрос читателям: как бы вы поступили, случись подобное сверхъестественное событие с вами? Ручаюсь, вы бы устремились в Иерусалим, чтобы во всеуслышание признать свои заблуждения и объявить, что теперь вас объял свет. И я, и вы, думаю, поспешили бы рассказать о случившемся гонителям, которые по-прежнему преследовали несчастных. Мы бы распахнули двери темниц, где страдали христиане, попытались бы узнать все об Иисусе, удостоившем нас неслыханного дара. В Иерусалиме жили люди, сопровождавшие Спасителя с первых дней служения, и мы бы упросили их рассказать о Нем все.

Савл не сделал ничего подобного. Никого не предупредив, он исчез из Дамаска. Может, он чего-то боялся? Побег был бы объясним: в Иерусалиме Савл причинил столько страданий и имя его вызывало ненависть у стольких людей! А может, неожиданное осознание его вины нестерпимо жгло душу? Даже Христос умолял Отца освободить его от Голгофы.

«То, что Павел не отправился в Иерусалим, — пишет Дитер Хильдебрандт, — было и остается знаком того, что он познал все и сразу». Можно ли в отношениях между Богом и человеком узнать все «в момент падения»? Если есть вера, то можно.