100 великих российских актеров - Вячеслав Бондаренко Страница 17

Несколько лет спустя Стрепетова выйдет замуж за другого бывшего коллегу по антрепризе Рассказова – актера Модеста Писарева, а потом за чиновника Александра Погодина, но Стрельского так и не забудет. Во всяком случае, в своих мемуарах она будет рассказывать о «Мише» не только с горечью, но и с нежностью. Оба последующих брака актрисы тоже оказались неудачными – с Писаревым они скоро расстались, а Погодин, страшно ревновавший актрису, застрелился на пороге ее спальни после отказа Стрепетовой переехать в Москву.

Постепенно слава Стрепетовой становится всероссийской. Но она все еще продолжала играть в провинции. Правда, казанской антрепризе П.М. Медведева могли позавидовать некоторые столичные труппы – там собрались А.П. Ленский, В.Н. Давыдов и М.Г. Савина (с которой Стрепетова скоро начала соперничать), там работала ученица великого Щепкина А.И. Шуберт, взявшая Стрепетову под свою опеку. И вскоре, не продлив контракта с Медведевым, Стрепетова уехала в Москву, точнее, в Народный театр на Политехнической выставке. Ее выступление в Москве стало сенсацией. В 1876-м магии Стрепетовой покорился и Петербург. Но «своего» театра у актрисы не было еще несколько лет, пока в 1881-м после триумфального исполнения Лизаветы и Катерины в «Грозе» ее не приняли в труппу «Александринки».

Игра Стрепетовой потрясала ее современников не столько мастерством или техникой, сколько невероятной исповедальностью, мощью, прямой связью с реальной жизнью. Казалось, что на сцене стоит не актриса, звезда, прима, а простая женщина, только что пришедшая с улицы. И эта женщина своими словами, жестами, мимикой, взглядом будила душу и совесть зрителей. Она была резкой, смелой, волевой, готова была бороться за свое счастье и любовь. Она звала к лучшему, ждала перемен – и в своей жизни, и в жизни страны. Она играла на эмоциональном накале, на грани нервного срыва… Неудивительно, что на спектакли Стрепетовой валом валила прежде всего молодежь. «Никто не был народнее ее, – писал театральный критик А. И. Кугель. – Она вышла из народа и всем своим творчеством в народ стремилась. И казалось, в ее Катерине или Лизавете открывалась вся высшая правда жизни, то, ради чего стоит жить и выше чего нет и не может быть для русской души». А поэт А.А. Плещеев писал о Стрепетовой, что она играет, «как Толстой говорит, как Репин пишет».

Развернутый отзыв об актрисе оставил друживший с ней драматург А.Н. Островский: «Как природный талант, это явление редкое, феноменальное, но сфера, в которой ее талант может проявляться с особенным блеском, чрезвычайно узка. Болезненная, бедная физическими силами, неправильно сложенная, она из сценических средств имеет только гибкий, послушный голос и дивной выразительности глаза. Она не имела школы, не видала образцов и молодость свою провела в провинции; при ее средствах ей доступны только те роли драматического репертуара, где не требуется ни красоты, ни изящных манер, ни величавой представительности. Ее среда – женщины низшего и среднего классов общества; ее пафос – простые сильные страсти; ее торжество – проявление в женщине природных инстинктов».

У колоссального успеха Стрепетовой была и оборотная сторона. С первого же дня ее работы в Петербурге ее начали травить недоброжелатели, видевшие в ней «возмутительницу спокойствия», излишне «демократичную» актрису. Не возникло у нее и близости с другими актерами труппы – рядом с ними исступленная сценическая манера Стрепетовой смотрелась странно, чужеродно. Разрасталось наметившееся еще в Казани соперничество с М.Г. Савиной, постепенно превратившееся в настоящую вражду, хотя делить актрисам было нечего – в репертуаре они не пересекались. Вспыльчивая, нетерпимая Стрепетова восстановила против себя не только труппу, но и значительную часть петербургских театралов.

Девять лет, проведенных в «Александринке», не стали творческим достижением актрисы – наоборот, знатоки отмечали, что даже в своих «фирменных» ролях Стрепетова начала переигрывать и выглядела на сцене архаично, провинциально, часто на грани экзальтации. К тому же, эти роли можно было пересчитать по пальцам – к середине 1880-х в репертуаре театра осталась только «Гроза». Куда двигаться дальше, актриса не знала, а меняться не хотела и не умела. Кроме того, в театре над ней начали откровенно издеваться – назначали на комедийные роли, партнеры по сцене вели с ней себя панибратски. Доведенная до крайности Пелагея Антипьевна обратилась с жалобой на имя директора императорских театров, но тот, похоже, только и ждал такого шага актрисы – она была тут же уволена. В 1890-м она попрощалась с петербургским зрителем специально для нее написанной ролью Кручининой в «Без вины виноватых» А.Н. Островского.

Уход из «Александринки» стал началом конца. Стрепетова много гастролировала, работала в антрепризах, но с каждым годом становилось все яснее, что ее время безвозвратно ушло. К творческому кризису прибавилась личная драма – самоубийство третьего мужа. Общественное мнение обвинило актрису в его гибели, с ней перестали здороваться. Это окончательно подкосило Стрепетову. Ее последним достижением на сцене стала роль Матрены («Власть тьмы» Л.Н. Толстого, 1896) на сцене Литературно-художественного общества – резонанс у этой роли был, но несравнимый с прежними триумфами. В 1899-м Стрепетова вернулась в «Александринку» с той же ролью Кручининой, с которой уходила девять лет назад, подписала контракт на роли драматических старух. Но театр снова не принял актрису, и через полгода она ушла. Стрепетова не могла понять, что изменились и время, и репертуар, и зритель… «Все я чего-то боюсь, тороплюсь жить, взять у жизни все, что можно, – писала она. – Но знаю, что нервное расстройство все усиливается, а сдержать себя я не могу, я давно разбита».

Последние годы Стрепетовой были тяжелыми. Она ни с кем не общалась, рассорилась со своими детьми, страдала постоянными желудочными болями, постепенно приковавшими ее к постели. Незадолго до смерти актриса успела примириться со своим давним врагом – М.Г. Савиной.

По странному совпадению, Стрепетова умерла 4 октября 1903 года – в день, который она считала днем своего рождения. На петербургском Никольском кладбище с ней прощались сотни людей, которые помнили о том, что когда-то актриса блистала на столичной сцене. В 1936-м ее могила была перенесена в Некрополь мастеров искусств Александро-Невской лавры. Со временем имя Стрепетовой оказалось в тени ее современниц – М.Г. Савиной, В.Ф. Комиссаржевской, М.Н. Ермоловой. Но трагическая и противоречивая фигура Пелагеи Антипьевны Стрепетовой осталась в истории русского театра уникальной.