Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил - Грэг Стейнметц Страница 17

Но даже хладнокровный, если верить портретам, Фуггер был подвержен страстям своей эпохи. Открытие Америки Колумбом, открытие Амазонки Америго Веспуччи и путешествия Васко да Гамы в Индию взволновали даже население сухопутного Аугсбурга. Охваченная «лихорадкой первооткрывателей», публика коллекционировала кокосы, перья попугаев и другие экзотические сувениры. Фуггер тоже подхватил эту лихорадку и в 1505 году оплатил португальскую экспедицию за пряностями в Индию. Португалия сражалась с Испанией за господство над морями. Португалия была глухоманью, затерянной на краю Западной Европы. Безнадежно бедная страна грезила великими свершениями. Испанцы сосредоточились на Америке, а португальцы усердно искали способы обогнуть Африку и открыть океанский маршрут в Индию. Они намеревались покончить с венецианской монополией на торговлю пряностями в Европе. После успешного возвращения да Гамы король Мануэль стал собирать средства на новое путешествие за перцем. Фуггер откликнулся на королевский призыв. Эти вложения вовлекли его в яростную торговую войну и принесли плоды, которых он не мог предвидеть.

Фуггер знал, что океанское путешествие, особенно в практически неизведанных водах за мысом Доброй Надежды, чревато множеством опасностей. Соглашаясь на участие в проекте, он трезво оценивал риски и перспективы. Он потеряет все свои инвестиции, если корабли погибнут на скалах. Но станет просто безмерно богат, если они возвратятся в Лиссабон, нагруженные перцем. Еще он опасался уступить соперникам, если откажется участвовать в финансировании проекта. Главным конкурентом был Антон Вельцер, еще один аугсбургский банкир. Его семья, как и семейство Фуггеров, сколотила начальный капитал на производстве тканей. Вместо интереса к горнодобыче, свойственного другим аугсбургским «жирным котам», Вельцеры со временем начали инвестировать в исследовательские экспедиции. Антон Вельцер узнал о планах короля Мануэля раньше Фуггера и открыл представительство в Лиссабоне. Он уже договорился с королем, когда Фуггер отправил своего человека в Португалию с наказом подписать договор о финансируемом немецкими купцами торговом плавании.

Переговоры растянулись на месяцы. Когда договор наконец был подписан, Вельцер обязался ссудить 20000 флоринов, а Фуггер – всего 4000 флоринов. Возможно, Фуггер попросту не желал рисковать большей суммой. Но предпринятые им усилия – так, он заменил своего агента в Португалии на нового, когда первый не добился успеха в переговорах с королем, – заставляют думать, что он был совсем не прочь увеличить ставку. Немцы наняли три корабля в Антверпене. Два аугсбургских писца взошли на борт, чтобы фиксировать все события плавания. Корабли двинулись в Лиссабон и там присоединились к португальскому военному флоту. Бургомистр Аугсбурга Конрад Пойтингер выразил общие чувства горожан, желая экспедиции удачи: «Мы, жители Аугсбурга, чрезвычайно горды тем, что станем первыми немцами, которые отправятся в Индию».

Португальцам требовались пушки, поскольку за перец предстояло сражаться. Арабы контролировали большую часть портов на морском пути в Индию. Они покупали перец в Индии и доставляли пряность на берега Красного моря, где ее грузили на верблюдов, караваны которых шли в Александрию и Дамаск, откуда через Средиземное море перец переправляли в Венецию. Арабы и их венецианские партнеры торговали подобным образом на протяжении сотен лет. Но если удастся обезопасить морской торговый путь, португальцы получат ряд преимуществ. Фуггер знал, что огромные португальские карраки с квадратными парусами имеют вместительные трюмы, способные принять столько перца, сколько не перевезти никакому каравану верблюдов. Проделав весь путь от Лиссабона и обратно по воде, португальцы тем самым избегали головокружительных пошлин, которыми турецкий султан обусловливал прохождение караванов по территории Османской империи. Не стоило забывать и о том, что Лиссабон ближе Венеции к Испании и к рынкам Северной Европы. Покупатели из Германии, Франции и Испании охотнее станут приобретать товар в Португалии, поскольку та способна предложить более низкие цены. Португальский автор Гвиду Детти восторгался планами превзойти надменных венецианцев: «Когда они лишатся своей торговли с Востоком, им придется снова ловить рыбу». Сама Венеция тоже страшилась катастрофы. Венецианский банкир Прулли писал: «Я предвижу в этом разорение Венеции».

Король Мануэль поручил командовать флотом амбициозному дворянину по имени Франсишку Алмейда. Король хотел, чтобы он договорился о безопасном плавании с городами на пути экспедиции – и захватил или даже уничтожил те порты, которые откажутся от сотрудничества. Мануэль посулил Алмейде грандиозную перспективу – пообещал назначить того вице-королем Индии, если все пройдет удачно. В качестве вице-короля Алмейда располагал бы всей полнотой власти, правил бы заморскими владениями Португалии как диктатор.

Алмейда и его флот покинули Лиссабон в марте. После легкого перехода вдоль западного побережья Африки корабли обогнули мыс Доброй Надежды – и угодили прямиком в бурю, которая ломала мачты и корежила рули. Путешественники выжили, но столкнулись с еще более серьезными неприятностями в Момбасе. Этот город располагался на острове в Индийском океане – который португальцы называли Варварским заливом, – точно напротив, если смотреть по карте, от индийских портов. Сегодня это второй по величине город Кении. Тогда же Момбаса была крупнейшим поселением Восточной Африки и принадлежала арабским купцам. Шейх, управлявший Момбасой, обитал во дворце внутри городских стен, с садами и фонтанами. Остальной город представлял собой лабиринт улочек, настолько узких, что на них едва могли разойтись два человека. Балконы нависали над улицами, будто потолок. Перец был не единственным источником дохода – местные также пополняли свои кошельки работорговлей. Шейх регулярно отправлял своих воинов в набег и на материк и продавал захваченных рабов на базарах Алеппо, Александрии и Каира. Алмейде следовало занять Момбасу, чтобы обезопасить маршрут. Все предприятие зависело от успеха этой затеи. Пока Момбаса не завоевана или хотя бы не нейтрализована, португальским кораблям угрожали нападения пиратов.

Флот Алмейды – королевский флаг реет над мачтами, борта щетинятся пушками – наверняка производил внушительное впечатление. Корабли вошли в бухту, бросили якоря и стали демонстративно готовиться к атаке. Но шейх отказывался вести переговоры. Он был вполне доволен своим бизнесом и не видел причин допускать к тому португальцев. Пушки Алмейды нисколько его не напугали. Несколько лет назад да Гама уже попытался захватить Момбасу, но шейх успешно отразил нападение и даже потопил один корабль неприятеля. Словом, он чувствовал себя в безопасности за крепостными стенами. Из португальской же пушки, поднятой из воды после стычки с да Гамой, арабы выстрелили по флоту Алмейды. Португальцы открыли ответный огонь. Над гаванью загремели залпы, перекрывая крики солдат. Памятуя о неудаче да Гамы, Алмейда доставил к Момбасе достаточно огневой мощи. В городе вспыхнули пожары. Алмейда высадил десант на берег; после столкновения с двумя слонами, которых шейх выпустил на врагов, стало понятно: оборона города изрядно ослаблена и можно приступать к наземной операции. Португальцы высадились следующим утром. Пока основные силы сражались на городских улицах, «диверсионный отряд» Алмейды без труда проник во дворец. Шейх, что называется, подоткнув мантию, бежал со своими воинами в джунгли. Рабы, женщины и дети остались защищать город. Португальцы убивали всех, кого встречали. Довольный результатом, Алмейда поднял красно-белый королевский флаг над дворцом. Бальтазар Шпренгер, один из аугсбургских писцов, возблагодарил Господа. «Произошедшее не могло осуществиться без милости Божией, – писал он. – Когда бы ни Господь, многие бы пали. Мы возобладали, и по всему городу отныне восславляют Вседержителя». Свергнутый шейх предупреждал правителя соседней области: «Великий вождь прибыл с такой силой и в таком гневе, что лишь немногим посчастливилось спастись. В моем городе столь омерзительно воняет мертвечиной, что я не могу вернуться». Португальцев погибло пятеро. Шейх потерял полторы тысячи человек. С тех пор Момбаса больше не угрожала португальским кораблям.