Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944 - Гарольд С. Дойч Страница 17

Когда немецкие войска заполонили большую часть Западной и Северной Европы, значение многих из этих точек практически сошло на нет. Даже Швейцария, оказавшись во враждебном окружении, перестала восприниматься как центр международной информации. Соответственно, резко возросло значение Стокгольма и Лиссабона. Когда Риббентроп ополчился против Эриха Кордта и, решив окончательно от него избавиться, вознамерился отправить его в дипломатическую ссылку в какое–нибудь далекое захолустье, Вайцзеккер предложил назначить его советником в Лиссабон. Однако враждебно настроенный по отношению к Кордту министр иностранных дел счел, что Лиссабон не является достаточно отдаленным местом, где Кордт был бы надежно «нейтрализован»; предложение Вайцзеккера вызвало у него обоснованные подозрения. Риббентроп не соглашался ни на что ближе, чем Токио, и в конце концов Кордт был направлен в Нанкин.

По иронии судьбы именно это спасло одного из лидеров Сопротивления внутри германского МИДа. Кордт остался жив после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года, поскольку, хотя имелись необходимые свидетельства, достаточные для обвинения его в участии в заговоре, Риббентроп, ненавидевший Кордта, как никого другого, заслал его настолько далеко, что он оказался недосягаем даже для длинных рук гестапо.

Масштабная перегруппировка оппозиции привела к тому, что у Вайцзеккера и Кордта появилась серьезная нехватка надежных людей в центральном аппарате в Берлине. Эта проблема была еще более усугублена призывом ряда членов оппозиции на военную службу. Два наиболее доверенных сотрудника Кесселя граф Ульрих фон Шверин–Шванефельд и граф Петер Йорк фон Вартенбург [18]были вынуждены принять участие в польской кампании в ранге лейтенантов. Другой представитель этого же круга, Эдуард Брюкмайер, покинул дипломатическую службу под давлением Риббентропа после того, как неосмотрительно сделал замечание пронацистски настроенному акушеру жены министра иностранных дел [19].

Тем не менее Кордт, пользуясь, как обычно, поддержкой Вайцзеккера, сумел направить лучших представителей оппозиции из числа тех, кто пользовался наибольшим доверием, для поддержания связи и контактов с оппозиционными группами в других ведомствах; в качестве прикрытия он использовал официально полученное задание руководства МИДа установить рабочие контакты с другими ведомствами. К счастью, подобное «просачивание» в другие ведомства не встречало противодействия Риббентропа, поскольку его самолюбию и тщеславию льстило то, что его ведомство таким образом будет «представлено» в других ведомствах; он всегда охотно соглашался иметь «представителей» в тех официальных кругах и структурах, которые пока еще им не были охвачены.

В ряде случаев группе Вайцзеккера удавалось устроить на работу в другие государственные ведомства бывших сотрудников МИДа, и таким образом сеть, охватывающая различные оппозиционные группы, расширялась и укреплялась без отвлечения тех представителей оппозиции, которые работали непосредственно в МИДе. Одним из таких перемещений было назначение Отто Кипа на работу в абвер; а наиболее важным в плане практического взаимодействия было назначение Рейнхарда Спитци в то же подразделение абвера, где работал Остер.

Представители Сопротивления из рядов сотрудников МИДа работали также в штабе или ставке командования ряда ведущих представителей высшего генералитета. Самыми стойкими среди сторонников оппозиции из высшего комсостава были генерал–полковники фон Хаммерштейн и фон Витцлебен, командовавшие армиями на западной границе Германии. К ним в качестве их правой руки были назначены соответственно Альбрехт фон Кессель (до его назначения в Женеву) и граф Шверин (после его возвращения с польской кампании).

Хотя генерал Бласковиц никогда не входил в ряды оппозиции, но как командующий войсками в оккупированной Польше он представлял для нее несомненный интерес, поскольку можно было попытаться убедить его выступить против террора и преступлений нацистов в Польше. Генеральный консул Янсон был прикомандирован к его штабу; барон фон дер Гейден–Ринч обеспечивал связь с ОКВ, что позволяло ему уделять много времени работе под руководством Остера с оппозицией в абвере. Однако главным назначением, оказавшим решающее воздействие на ход второго раунда борьбы, было назначение Хассо фон Эцдорфа ответственным за связь с ОКХ. Он сразу стал там ведущей фигурой оппозиции, роль которой в ее деятельности по важности можно было сравнить лишь с ролью Остера, работавшего в штаб–квартире абвера, расположенной на Тирпиц–Уфер.