«Острые козырьки»: как это было. Билли Кимбер, «Бирмингемская банда» и ипподромные войны 1920-х - Карл Чинн Страница 17

Теперь он называл себя Джозефом Уильямсом. Через несколько месяцев после освобождения его снова на два месяца отправили за решетку за праздное шатание по Бирмингему с преступными намерениями. Это произошло в июне 1904 года, а уже в сентябре он опять угодил в тюрьму за кражу кошелька и денег. Увы, тюремные заключения не отвадили Джозефа Кимбера от преступной жизни. В мае 1905 года полицейский суд Биркенхеда приговорил его к двум месяцам тюрьмы за праздное шатание по улицам с преступными намерениями, а 15 сентября того же года Кимбер получил аналогичный срок, представ перед полицейским судом Донкастера. Последняя судимость совпала с днем Сент-Леджера на скачках в Донкастере и подтвердила тем самым, что Джозеф орудовал на ипподромах.

Через год Джозефа Кимбера снова арестовали, и он снова назвался Джозефом Уильямсом. 29 января 1906 года «Бирмингем Дейли Мейл» сообщила, что он входил в «квартет крепких молодых парней», которых обвинили в безбилетном проезде и подделке билетов при путешествии из Бирмингема в Лондон, состоявшемся в субботу. Джозеф назвался торговцем и сказал, что живет на Хитон-стрит в Хокли. Его сообщниками были его брат Уильям Кимбер, литейщик из дома № 40 по Брири-стрит, что недалеко от Саммер-лейн; шлифовщик меди У. Т. Экклс с Грейт-Рассел-стрит и служащий букмекерской конторы Уильям Тейлор с Воксхолл-Гроув. Все они «имели плохую репутацию и не раз были судимы за различные правонарушения». Каждого оштрафовали на одну гинею с возможностью замены штрафа месяцем тюремного заключения.

Статья в газете «Дерби Ивнинг Телеграф», вышедшая в 1913 году, свидетельствует, что Джозеф и Билли Кимберы продолжили работать в одной банде карманников, но к этому моменту Билли Кимбер уже связался с лондонцем по имени Джордж Сейдж. По некоторым сведениям, они познакомились еще в 1901 году в тюрьме Уинстон-Грин. С уверенностью можно сказать, что они подружились и стали союзниками. Их связь была настолько тесной, что Сейджа, родившегося в Сток-Ньюингтоне в Хакни, прозвали «Брамми», то есть «Бирмингемцем».

Считается также, что именно взрослый Сейдж ввел юного Кимбера в мир крышевания ипподромов – впрочем, давняя преступная деятельность «Бирмингемских парней» на этом поприще кажется более вероятной точкой входа для Билли. Тем не менее Сейдж вполне мог привести Кимбера на южные ипподромы в окрестностях Лондона. К 1921 году их связь явно укрепилась, так как в это время Кимбер жил вместе с Флори Брукс в доме № 18 по Уоррен-стрит в Ислингтоне, а Флори, вероятно, была сестрой Эллен Брукс, сожительницы Сейджа.

Сейдж прекрасно дрался на кулаках и стоял во главе собственной банды, как и новый приятель Кимбера – Уэг Макдональд из района Элефант и Касл в южном Лондоне. Его племянник Брайан Макдональд написал интересную и очень подробную книгу «Банды Лондона» (Milo, 2010). В отличие от многих подобных работ, в ней не чувствуется ни стремления сделать сенсацию, ни излишнего романтизма. Она основана на поразительной коллекции газетных статей, судебных улик, личных наблюдений, семейных историй, дневников и фотографий.

Брайан описывает Уэга как «влиятельного главаря банды из южного Лондона, под контролем которого находилась значительная часть Вест-Энда, где он покровительствовал одному из первых ночных клубов». К 1909 году к нему присоединились младшие братья Вэл, Джим, Берт и Том, и Макдональд подчинил себе несколько нелегальных уличных букмекерских контор. Уэг также работал «телохранителем» при букмекерах на ипподроме, защищая их от преступных банд и медвежьих услуг конкурентов.

Вероятно, именно так он и познакомился с Кимбером, который стал его близким другом. Дядя Брайана Джим описывал Кимбера как «высокого, подвижного, обаятельного парня, которого уважали за умение разрешать проблемы и споры. Он умел драться и был прирожденным лидером». Сблизившись с Макдональдами, Кимбер, похоже, переехал в Лондон, сохранив при этом тесную связь с Бирмингемом. Брайан действительно замечает, что «Кимбер непродолжительное время жил с нашей семьей в доме № 116 по Йорк-роуд в Ламбете, а затем переехал на Уоррен-стрит (ныне Грант-стрит) в Ислингтоне».

Летом 1910 года Кимбер встал на сторону Макдональдов в стычке с братьями Мак-Каусленд, которые входили в банду «Парни с Кингс-Кросса» под предводительством Альфа Уайта. Макдональды вышли из этой стычки победителями, а Мэтта и Майка Мак-Кауслендов посадили в тюрьму. После этого Кимбер продолжил воровать и заниматься карманными кражами по всей Англии. Есть вероятность, что он тоже крышевал букмекеров. Однако теперь он прочно обосновался в Лондоне и больше не жил в Бирмингеме – это подтверждает любопытная заметка в газете «Бедфордшир Адвертайзер энд Лютон Таймс» от 17 апреля 1914 года. В ней сообщалось, что «праздник в Данстейбле был омрачен случившейся вечером неприятностью – конфликтом между группой лондонцев, возвращавшихся со скачек в Таучестере, и полицией».

На скамье подсудимых оказались сорокалетняя Анна Кимбер с улицы Нью-Кат в Ламбете на юге Лондона, которую обвиняли в пьянстве и ненадлежащем поведении на шоссе, и ее муж Уильям, торговец фарфором, тридцати двух лет, который напал на двух полицейских при исполнении. Можно только гадать, кем была эта Анна. Вместе с ними судили торговца фарфором с Аппер-Кондуит-стрит Томаса Гарнэма (45 лет) и его жену Элизу (41 год), которых также обвиняли в нападении на стража порядка.

По данным переписи 1911 года, Томас и Элиза Гарнэм жили в Ислингтоне. Они оба родились в Хокстоне и оба торговали фарфором и стеклом на рынках Северного Лондона. Кимбер и Гарнэмы явно были тесно связаны друг с другом, так как 19 июля 1926 года Кимбер женился на их дочери Элизабет. Брак зарегистрировали в Холборнском загсе Лондона. К тому времени Кимбер был вдовцом сорока четырех лет, а Элизабет исполнилось двадцать девять.

Все подсудимые признали свою вину и сказали судьям, что сожалеют о своем поведении. Они возвращались со скачек в Таучестере на машине и по пути несколько раз заезжали в пабы, но ничего не ели. По словам их обвинителя, «не было ни малейшего сомнения, что все они часто прикладываются к бутылке», но перед судом по этому поводу предстали впервые – в случае Билли Кимбера это было наглой ложью.

Инцидент начался с того, что один из полицейских услышал, как Анна Кимбер кричит и ужасно сквернословит. Когда ее арестовали, она продолжила браниться и несколько раз пнула полицейского, а в участке заявила: «Вот выйду отсюда и размозжу тебе голову! Я тебя узнаю». По дороге в участок Уильям Кимбер ударил полицейского. Завязалась борьба, и Кимбер одержал верх. Он также ударил в висок другого констебля.

К счастью для Кимберов и Гарнэмов, судьи учли то, что они признали вину и раскаялись в содеянном. В результате, хотя преступления и признали весьма серьезными, подсудимых не стали карать с той строгостью, с которой могли бы. Всех приговорили к штрафу на общую сумму 86 шиллингов, которую внес один из правонарушителей.

Брайан Макдональд полагает, что к этому моменту Билли Кимбер уже взял под контроль крышевание нескольких крупных ипподромов Лондона. Он считает, что около 1910 года организаторы скачек и хулиганы пришли к компромиссу, и хулиганы получили разрешение свободно орудовать на ипподромах, при условии что их действия будут согласованы. Так как «Бирмингемская банда» пользовалась наибольшим влиянием, осуществление этого «согласования» легло на плечи ее членов во главе с Билли Кимбером.