Бой неизбежен! - Питер Ч. Смит Страница 17

«Пока мы все восхищались этой картиной, совершенно неожиданно «Уорспайт» открыл огонь. Вся наша прокладка разлетелась вдребезги, так как столик был разбит ударной волной: башня «X» дала залп на предельном возвышении. Том Браунригг стал первой и, я полагаю, единственной жертвой в этом бою. Слетевшая со столика параллельная линейка расквасила ему нос. Я оставил Тома собирать обломки и бумажки и поднялся на компасную платформу, чтобы попытаться набросать хоть что-то на планшете. Впечатление, что все происходит на тактическом столике, еще больше усилилось, так как всплески снарядов больше всего походили именно на комочки ваты, которые выкладывались на столик. Я нашел там Уильяма Кэрна (флагманский связист), который сам себя назначил наблюдателем. Подняв секундомер, он следил за вспышками вражеских орудий и своевременно сообщал: «Залп… Падает». Судя по всему, он занимался этим исключительно для собственного удовольствия. Вражеские снаряды падали в неприятной близости, и тогда я отобрал у него секундомер, после чего почувствовал себя гораздо спокойнее.

Следует напомнить, что почти все мы впервые оказались под вражеским огнем. Так как штабные офицеры не могли принимать непосредственного участия в бою, сначала мы немного нервничали».

Но штабисты оказались не единственными, кто был застигнут врасплох, когда «старичок» дал первый залп по врагу.

«В начале боя на квартердеке собрался старший административный персонал: флагманский медик, начальник финансовой части, начальник учебной части, флагманский механик — все в звании капитана 1 ранга. Потом я слышал, что они чуть не наложили в штаны, когда внезапно башня «Y» открыла огонь и их едва не снесло за борт. Все они, разумеется, не имели никаких мест по боевому расписанию.

Приятно было помнить, что у нас на борту находится весь штаб Средиземноморского флота. Какой случится переполох, если нас потопят! Такое неприятное положение сохранялось довольно долго, пока не был создан штаб на берегу в Габбаси».

Но никто не был более счастлив, чем сам АБК!

«Когда бой стал неизбежен, адмирал Каннингхэм обнаружил, что из рубки плохо видно, и вместе с начальником штаба отправился на компасную платформу. За ними пошли флагманский артиллерист и флагманский связист. Каннингхэм вел себя, как обычно, неподражаемо, то и дело разражаясь хохотом и повторяя: «Задай этому говнюку! Этот получил, теперь тому». И так далее…»

Главнокомандующий явно вернулся мыслями на мостик своего эсминца, однако остальные не решались присоединиться к его искреннему веселью. Одним из посторонних был американский репортер, который был перепуган до смерти. Во время бомбардировок он обязательно прятался за броню. Снова процитируем воспоминания Пауэра:

«Один из нас пошел и отыскал его, сказав: «Вылезай, тебе лучше быть наверху. Там целая куча свежих новостей». Американец ответил: «Нет, я не выйду. Мой газете нужны живые новости, а не мертвый репортер». В своем роде это был самый смелый человек, какого я когда-либо встречал. Физически он пугался до такой степени, какую я даже не мог себе представить. Но он всегда прибывал на корабль к следующей операции. Если я не ошибаюсь, он тонул по крайней мере дважды, но упрямо продолжал выходить в море».

«Уорспайт» дал около 10 залпов по крейсерам и с удовлетворением отметил, что они поспешили отойти под прикрытие дымовой завесы. Множество снарядов, весящих почти тонну, упало рядом с кораблями 4-й и 8-й дивизий, что поторопило их уход со сцены. Они постарались укрыться за кормой подходящих с запада 2 линкоров и дивизии тяжелых крейсеров, которых Кампиони поспешно перестроил в боевой порядок и сейчас вел на северо-восток, чтобы установить контакт с британским авангардом. Хотя англичане утверждали, что один из итальянских крейсеров получил попадание во время этой фазы боя, позднее это не подтвердилось. Ударная волна собственных залпов «Уорспайта» повредила стоящий на катапульте самолет, и его пришлось сбросить за борт, как и на «Нептуне».

В 15.30 итальянские легкие крейсера окончательно исчезли за дымовой завесой, поставленной 9-м дивизионом эсминцев. Наступила передышка, что позволило оценить ситуацию. Итальянские линкоры и множество тяжелых крейсеров, судя по всему, находились совсем рядом. Поэтому Каннингхэм решил взять антракт и дать возможность «Малайе» соединиться с ним до того, как начнется следующая фаза боя. Наверное, он вспомнил Ютландскую битву, когда «Уорспайт» на скорости 24,5 узла непроизвольно описал полную циркуляцию под дулами всего Флота Открытого Моря. Сейчас он повторил этот маневр сознательно. Легкие крейсера 7-й эскадры, которые неслись впереди на скорости 29 узлов, сделали то же самое, чтобы не слишком отрываться от главных сил. На время битва затихла.

Через 3 минуты снова были замечены силуэты итальянских кораблей, и «Уорспайт» дал по этим целям еще 8 залпов. Это снова были 2 легких крейсера 8-й дивизии. Каннингхэм дал 4 залпа по каждому, так как подозревал, что они пытаются обойти его с востока и прорваться к «Иглу». Залпы линкора заставили адмирала Леньяни круто повернуть и скрыться на западе. В конце концов он пристроился впереди 5-й дивизии и занимал эту позицию впереди и к западу от главных сил итальянцев до самого конца боя.

Тем временем находившийся позади «Игл» сумел подготовить к вылету вторую волну торпедоносцев. Один из офицеров корабля так описывал происходящее:

«Мое собственное место по боевому расписанию было вместе с санитарной партией в острове на полетной палубе. Отсюда можно было видеть все, что происходило вокруг, но это определенно было не самое тихое место в мире. Самолеты прогревали моторы, эскадрильи прилетали и улетали, грохотали пом-помы и 102-мм орудия. Вы могли видеть серии бомб, поднимающие целый лес водяных всплесков, который часто скрывал из вида сопровождающие нас линкоры. Это было просто невероятное зрелище, когда они снова появлялись из-за опадающей водяной завесы.

Перед боем все тяжелые корабли шли вместе, неторопливо разрезая волны Средиземного моря. Вокруг держались крейсера и эсминцы прикрытия, а наш «Суордфиш» крутился впереди, проводя поиск подводных лодок. Внезапно резко зазвучали горны морской пехоты, играющие боевую тревогу. Затем мы с волнением увидели, как вверх поднимаются стеньговые флаги. Люди бросились на свои боевые посты, полетная палуба была очищена, и самолеты начали взлет.

Толчки работающих машин стали чаще и сильнее, корабль увеличил скорость, и шипение рассекаемой форштевнем воды вплелось новой нотой в симфонию. Затем долетели раскаты залпов тяжелых орудий и сообщение о том, что это означает. Мы следили, как «Уорспайт» и его сопровождение отрываются от нас — старой тихоходной кастрюли. Мы ощущали, что машины напрягаются до предела, видели, как выбивается из сил «Ройял Соверен», из трубы которого валили густые клубы черного дыма.

Все испытывали острое разочарование. Позднее нам сообщили, что «Уорспайт» добился попадания. Но мы не были уж совсем пассивными зрителями. Наши эскадрильи, разумеется, участвовали в бою против итальянского флота, хотя в данном случае не слишком успешно. Впрочем, их атаки могли попортить нервы противнику. Другие самолеты корректировали огонь наших линкоров. Наконец 813-я эскадрилья успешно атаковала порт Аугуста. Наши «Си Гладиаторы» одержали несколько блестящих побед, когда Реджиа Аэронаутика попыталась остановить наше соединение».