Закат владыки морей - Питер Ч. Смит Страница 17

Если Италию и можно было удержать от захвата Абиссинии, тогда Великобритании, и Королевскому Флоту в частности, следовало готовиться к войне. Франция, как всегда, отступила, едва речь зашла о военных действиях, и помощи от ее флота ждать не приходилось [26]. Мог ли британский Средиземноморский флот силой навязать наше решение Муссолини, сражаясь в одиночку против итальянского флота и итальянской авиации? Это был первый вопрос. Но тут же появлялся и второй. Даже если он мог, обладало ли тогдашнее правительство Великобритании достаточной силой воли, чтобы пойти на это?

Британский Средиземноморский флот под командованием адмирала У.У. Фишера находился в прекрасном состоянии и был непоколебимо уверен в своей способности быстро разобраться со всеми проблемами. К сентябрю 1935 года он был усилен и имел 5 линкоров против 2 итальянских. Кроме того, 2 линейных крейсера находились в Гибралтаре [27]. В остальных классах кораблей существовало примерное равновесие. Даже в воздухе соотношение сил было гораздо более благоприятным, чем в 1940 году. Однако именно на авиацию сослалось британское правительство, когда отказалось от использования своего военного флота. Невежественные политиканы охотно поверили громогласным заявлениям проповедников воздушной мощи и жутко боялись за сохранность британского флота в случае начала конфликта. Некоторое оправдание этим страхам давало не слишком удовлетворительное состояние ПВО кораблей. Сэр Чарльз Форбс умудрился заявить британскому послу в Каире, что его корабли имеют боезапас всего на 15 минут стрельбы. По другим заявлениям, флоту хватило бы боеприпасов «на неделю»! В результате у политиков вполне могло создаться впечатление, что «нас застигли со спущенными штанами».

Однако, если все это до смерти напугало лондонских политиканов и кабинетных адмиралов, моряки на местах были совершенно уверены, что смогут решить любую проблему. Адмирал Каннингхэм позднее вспоминал:

«Примерно за неделю до выхода флота за мной прислал сэр Уильям Фишер и вызвал в свой кабинет на берегу. Я нашел его страшно рассерженным. Он передал мне документ, в котором я узнал оценку ситуации, сделанную Комитетом начальников штабов в Лондоне. В нем были отмечены 2 или 3 параграфа, которые я должен был прочитать. Я это сделал и обнаружил, что они пронизаны крайним пессимизмом, если не просто пораженчеством. Они не верили, что Средиземноморский флот способен справиться с итальянцами. Именно это взбесило главнокомандующего, и я был с ним совершенно согласен. Мы обсудили положение, и он закончил разговор в своей обычной эффектной манере. Поднявшись на ноги, Фишер заявил: „Каннингхэм, я отправил радиограмму Их Лордствам, заявив, что не согласен ни с одним словом этой гнусной бумажонки. Средиземноморский флот совсем не так беспомощен, как они пытаются это представить“.»

Но страх и пессимизм расползались повсюду, как чума. Хотя страна резко отреагировала на соглашения Хора с Лавалем, никто ничего не сделал, чтобы остановить Муссолини, войска которого продолжали беспрепятственно следовать вперед.

В действительности британские политиканы докатились до предела глупости и холуйства в своей «оборонительной» политике. Сначала в угоду Соединенным Штатам они сократили флот до опасного предела. Потом, по совершенно непонятным причинам, превратили некогда надежного союзника Японию в мощного потенциального врага. В ответ Соединенные Штаты просто повернулись спиной ко всем мировым событиям. Чтобы быть готовым к войне с бывшим союзником, главную часть потрепанного договорами линейного флота следовало сохранить для войны на Дальнем Востоке. С учетом этого конфронтация с Италией выглядела нежелательной, потому что привела бы к потерям [28]. В результате пустых разговоров Англия вместо еще одного бывшего союзника обрела второго потенциального врага. Наконец, старый и непримиримый враг — Германия — получил зеленый свет в деле ремилитаризации. Впрочем, Королевский Флот по-прежнему пользовался авторитетом у остальных моряков, хотя он сильно пострадал в результате подписания различных договоров, которые соблюдали только близорукие британские правительства.

Италия начала считать Великобританию своим врагом, как и Францию [29]. Подобно Британии, Америке и Японии, Франция и Италия занялись модернизацией своих старых линкоров, чтобы сделать их боеспособными в современных условиях. Но, в отличие, от остальных держав, Италия тоже вступила в гонку морских вооружений, которую начала Германия, и продолжила Франция. Чтобы приобрести локальное превосходство над британским Средиземноморским флотом и получить корабли, превосходящие «Дюнкерки», итальянцы заложили 2 новых линкора — «Литторио» и «Витторио Венето» водоизмещением 35000 тонн. Это были самые мощные линкоры, построенные в послевоенный период, если не считать «Нельсонов». Одним прыжком итальянцы обогнали все остальные державы. «Дойчланд», «Дюнкерк» и «Шарнхорст» были меньше и слабее, уступая и в тоннаже, и в вооружении стареющим британским линкорам. Но 2 итальянских гиганта должны были иметь 381-мм орудия и скорость 30 узлов. Их характеристики были следующими:

Линкоры (2):

«Литторио», «Витторио Венето»

35000 тонн, 9–381-мм, 12–152-мм, 12–90-мм, 30 узлов.

Закладка этих кораблей совпала по времени с новым раундом переговоров об ограничении морских вооружений, начатым на Второй Лондонской конференции. Результаты получились вполне предсказуемые и вполне сравнимые с теми, которые принесла состоявшаяся 5 лет назад первая конференция. Тогда Королевский Флот был сокращен «до самой низкой точки, в которой он находился между двумя войнами, в отношении силы и эффективности». Это только подтвердили события, имевшие место летом того же года на Средиземном море. На конференции 1935 года Британия опять вытащила на свет два старых предложения. Одним был полный запрет строительства подводных лодок. Вторым стало детище Рамсея МакДональда, уцепившегося за теорию Ричмонда об ограничении предельных размеров военных кораблей. Англичане предложили ограничиться водоизмещением 25000 тонн и орудиями 305 мм. Эти цифры были уже превзойдены строящимися кораблями всех наций, итальянцы вообще превратили их в полную чушь, поэтому и реакция была соответственной.