Явка до востребования - Василий Окулов Страница 17

В начале тридцатых годов советская разведка установила технику слухового контроля в штаб-квартире РОВС в Париже, которая с мая 1930 года располагалась на первом этаже дома № 29 на рю дс Колизс. Дом принадлежал семье агента парижской резидентуры Сергея Третьякова. В 1929 году Третьяков был привлечен к сотрудничеству с советской разведкой и до последних дней своей жизни служил своей новой Родине. Первоначально от Третьякова поступала информация но подрывной деятельности «Торгнрома» и других эмигрантских организаций. В 1933 году перед ним была поставлена задача по разработке РОВС и его первого отдела. По предложению заместителя ИНО ОГПУ Шнигелыласа, Третьяков вернулся жить в принадлежавший семье дом и занял второй этаж — как раз над помещениями первого этажа, арендованными штаб-квартирой РОВС. На третьем этаже проживала семья Третьякова. Это позволило парижской резидентуре установить микрофоны подслушивания в кабинетах Миллера, начальника 1-го отдела Шатилова и канцелярии РОВС. Аппаратура приема информации была размещена в квартире Третьякова. С 12 января 1934 года заработал технический канал получения информации, обернувшийся для Третьякова годами тяжелейшей работы. Почти ежедневно, пока генералы Миллер, Шатилов и Кусонский находились на работе, он, надев наушники, вел записи разговоров, происходивших в их кабинетах. Поступавшая от Третьякова информация, носившая первоначально кодовое название «Петька», а затем — «Информация наших дней» (ИНД), позволила разведке и контрразведке ОГПУ, а затем НКВД, более полно контролировать и пресекать подрывную деятельность РОВС против СССР, выявлять каналы заброски террористов и их имена, факт сотрудничества Миллера с французскими и японскими спецслужбами, установления тесного контакта РОВС с НТСНП, встреч Миллера с Байдалаковым и Поремским и другими лидерами НТСНП, на которых обсуждались конкретные вопросы взаимодействия этих двух антисоветских организаций в борьбе против СССР. Благодаря информации Третьякова стало известно, что представитель РОВС в Румынии полковник Жолондовский, отвечавший за заброску террористов, скрывал от руководства РОВС провалы до тех пор, пока данные об аресте террористов и их фамилии не появились в советской печати. Интересна в этом отношении информация Третьякова о провале румынского канала Жолондовского, изложенная в спецсообщении ИНО руководству НКВД СССР: «ИНО Главного управления государственной безопасности получены сведения, что руководитель террористической работой РОВС в Румынии полковник Жолондовский заявляет, что НКВД… совершенно разгромил всю английскую разведку, ведущуюся из Румынии, и всю румынскую линию Жолондовского. По словам Жолондовского, нарушены все организации всех разведок. На Жолондовского произвело впечатление опубликование в советской печати настоящих фамилий двух расстрелянных террористов в Харькове… Жолондовский заявляет, что сейчас со стороны Румынии невозможна работа террористического характера, но в то же время он считает необходимым, чтобы РОВС снова провел террористический акт по какой-либо другой линии против тов. Жданова или тов. Постышева. Генерал Абрамов и капитан Фосс считают, что сейчас румынской линии не существует и что Жолондовский всех обманывал. Он тратил получаемые от РОВС пять тысяч франков на свои личные нужды, ведя неприличный образ жизни, и на взятки Мурузову (один из руководителей румынских спецслужб). По словам Абрамова и Фосса, все посылки людей в СССР Жолондовским производились на английские деньги, а счет представляли генералу Миллеру».

После провала румынского канала советской разведке важно было узнать где и через кого РОВС продолжит переброску в СССР своих террористов. Ответ на этот вопрос был получен от ближайшего соратника Миллера, отвечавшего за разведывательную работу, генерала Николая Скоблила, сотрудничавшего вместе с женой — певицей И.В. Плевицкой — с советской разведкой с 1930 года.

По оценке ИНО ОГПУ, через год после вербовки Скоблин «стал одним из лучших источников, довольно четко информировал Центр о взаимоотношениях в руководящей верхушке РОВС, сообщал подробности о поездках Миллера в другие страны». Гастроли его жены Плсвицкой давали возможность Скоблину осуществлять инспекторские проверки периферийных подразделений РОВС и обеспечивать советскую разведку оперативно значимой информацией. С помощью Скоблила были ликвидированы боевые кутеповские дружины, скомпрометирована идея генералов Шатилова и Туркула о создании в РОВС террористического ядра для использования его на территории СССР. В конечном счете Скоблин стал одним из ближайших помощников Миллера но линии разведки и его поверенным в делах центральной организации РОВС. Когда некоторые члены РОВС стали высказывать подозрения относительно сотрудничества Скоблила с советской разведкой, Миллер решительно выступил в его защиту.

Это обстоятельство было использовано, когда встал вопрос о проведении операции по Миллеру, который через своего представителя в Берлине генерала Лампе установил тесные контакты с фашистским режимом в Германии.

22 сентября 1937 года по приглашению Скоблина Миллер направился с ним на виллу в Сен-Клу под Парижем, где должна была состояться организованная Скоблипым встреча Миллера с немецкими представителями. На вилле Миллера ожидала оперативная группа чекистов, которая захватила его и через Гавр переправила на теплоходе в СССР. После проведенного в Москве следствия Миллер был предан суду и в 1939 году расстрелян. В операции по захвату Миллера участвовали советские разведчики Георгий Косенко, Вениамин Гражуль и Михаил Григорьев. Руководил операцией прибывший из Москвы заместитель начальника ИНО Сергей Шпигельглас.

Уходя на встречу со Скоблипым, Миллер оставил конверт с запиской генералу Кусонскому и попросил вскрыть его, если с ним что-нибудь случится. Как только окружению Миллера стало ясно, что он пропал, Кусонский вскрыл конверт с запиской следующего содержания:

«У меня сегодня в 12 час. 30 мин. дня встреча с генералом Скоблиным на углу улицы Жасмен и Раффе, и он должен везти меня на свидание с немецким офицером, военным агентом в прибалтийских странах — полковником Штроманом и с господином Вернером, состоящим здесь при посольстве. Оба хорошо говорят по-русски. Свидание устроено по инициативе Скоблина. Может быть, это ловушка, на всякий случай оставляю эту записку. Генерал Е. Миллер. 22 сентября 1937 г.».

Дело близилось к ночи. Кусонский и Кедров решили послать за Скоблипым. Не подозревая о записке Миллера, прибывший в штаб РОВС Скоблин отрицал, что назначал встречу с Миллером, но после того, как Кусонский познакомил его с запиской и предложил поехать вместе с ним в полицию, Скоблин, воспользовавшись замешательством Кедрова и Кусопского, скрылся. Принятые полицией меры по его розыску ничего не дали. Скоблин был нелегально переправлен нашей разведкой на специально зафрахтованном самолете в Испанию. По имеющимся сведениям, он погиб в Барселоне при бомбежке франкистской авиации. Плевицкая была арестована как соучастница похищения Миллера и осуждена парижским судом к 20 годам каторжных работ. 5 октября 1940 года она скончалась в Центральной тюрьме города Ренн.

Шпигельглас, Косенко и Григорьев в 1938–1939 годах были арестованы и расстреляны. В 1956 году — посмертно реабилитированы. Гражуль в 1946 году был уволен из органов госбезопасности но болезни, а в 1956 году умер в Москве.