Барклай-де-Толли - Сергей Нечаев Страница 17

Между тем на севере Финляндии дела вдруг приняли весьма неблагоприятный для России оборот. Отряд Тучкова 1-го из-за постоянного отделения от него команд и гарнизонов значительно уменьшился. Булгарин не скрывал своего возмущения по этому поводу:

«Мы почти всегда дрались начистоту, грудь против груди! Однако после изобретения огнестрельного оружия самая пылкая храбрость должна иногда уступить искусству. Каким образом граф Буксгевден надеялся опрокинуть, разбить и даже отрезать Клингспору ретираду от Улеаборга, и принудить к сдаче, когда у Клингспора было под ружьем до 13 000 человек с значительной артиллерией, а у генерала Тучкова 1-го, высланного для его преследования, было всего <…> 4600 человек, и когда в отряде генерала Булатова, выступившего из Куопио <…> для отрезания Клингспора, было всего 1500 человек!

Можно ли было на верное полагать [20], что наши 6000 человек, утружденные тяжкими переходами и всякого рода лишениями, побьют и опрокинут 13 000 храбрых солдат, защищающих последние пределы отечества! Но велено действовать, и Булатов выступил из Куопио, оставив там слабый отряд и преследуя Саволакскую бригаду генерала Кронштедта, отступавшую перед ним, прибыл 12 апреля в Револакс, несколько впереди Брагештадта, только в 18-ти верстах от Сикаиоки, где находился авангард Кульнева. Корпус Тучкова стоял в Пикайоки, а Клингспор со всеми своими сосредоточенными силами у Лиминго и Лумиоки. Это место составляет крайнюю точку перед Улеаборгом и было последним оплотом шведов в Финляндии.

Здесь дела приняли совершенно другой оборот и разрушили все надежды графа Буксгевдена» [31. С. 99—100].

В конце марта Тучков 1-й с Раевским начали наступательные движения от Гамле-Карлеби против Клингспора, который вдруг стал отступать медленнее прежнего, ожидая прихода Саволакской бригады генерала Кронштедта и присоединения различных частей, следовавших к нему с тыла.

Отважный генерал Я. П. Кульнев, разбив шведский арьергард у Пикайоки, вынудил противника отойти до деревни Сикаиоки. Но там шведы остановились на сильной позиции, получили подкрепление и 6 (18) апреля решительным контрударом опрокинули Кульнева.

Генерал А. И. Михайловский-Данилевский по этому поводу пишет:

«Храбрый воин, но не стратегик, Кульнев не соразмерял сил своих с силами неприятеля, разделяя общее <…> убеждение, что отступлению шведов не будет конца, и стоит только для того идти вперед и живо атаковать» [93. С. 83].

Булгарин называет Якова Петровича «нетерпеливым Кульневым» [31. С. 101], у которого было всего три батальона пехоты, два эскадрона Гродненских гусар, триста донских казаков и шесть орудий. Ободренный прежними успехами, он повел атаку прямо на центр шведской позиции, находившейся на высоте между непроходимыми лесами. Результат этого был печален. Русские солдаты мужественно сопротивлялись, но были подавлены численно превосходящим противником, потеряв до 350 человек убитыми, ранеными и взятыми в плен.

Это было первое наше поражение. Впрочем, оно «не представило никакой выгоды противнику: шведы сами с рассветом следующего дня отступили» [67. С. 39]. Но, как пишет Булгарин, «главная выгода шведов состояла в том, что этим сражением разрушилось очарование насчет нашей непобедимости» [31. С. 101].

* * *

После этого Клингспор двинулся на Револакс, где 15 апреля участь Кульнева постигла сводный отряд из 1500 человек генерала М. Л. Булатова. Рано утром шведы произвели неожиданное нападение на русских. Отряд Булатова долго сдерживал натиск шведов, но потом один батальон Пермского полка был опрокинут и отступил к Сикаиоки, бросив бывшее при нем орудие и не уведомив генерала о своем отступлении.

Оставшись с горстью храбрецов, Булатов решил сражаться до последней капли крови. Раненный два раза, он гордо ответил на предложение о сдаче, что «честь русского солдата повелевает умереть с оружием в руках» [31. С. 102].

В конечном итоге генерал был окружен со всех сторон. Он дал команду пробиваться штыками, но раненный в третий раз — пуля прошла навылет, рядом с сердцем, упал без чувств и был взят в плен с остатком своих людей, бившихся до истощения последних сил…

Под Револаксом русские «потеряли три орудия, девять зарядных ящиков и до 500 человек убитыми, ранеными и взятыми в плен. Отряд Булатова был совершенно истреблен. Шведы приняли храброго Булатова и пленных его сподвижников с уважением и почестью, отдавая полную справедливость их геройскому мужеству» [31. С. 102]. Михаил Леонтьевич был отправлен в Стокгольм и перенес там тяжелейшую операцию. В феврале 1809 года ему предложили свободу в обмен на обещание не воевать больше против шведов и их союзников, но он отказался, после чего ему было разрешено уехать в Россию без каких-либо условий. Уже в России он был оправдан военным судом и направлен для продолжения службы в Молдавию…

Но и это, как говорится, было еще не все.

К генералу Булатову шел из Куопио полковник Обухов с тремя ротами Могилевского пехотного полка и тремя орудиями, прикрывая обозы и транспорт со съестными припасами. Узнав об этом, граф Клингспор немедленно отрядил на перехват русской колонны полковника Йогана-Августа Сандельса с тремя тысячами человек и шестью орудиями.

Генерал Тучков 1-й отправил к Обухову курьера с приказом возвратиться в Куопио, но его перехватили финские крестьяне и доставили к Сандельсу. Обухов, ничего не зная о произошедшем, шел вперед и только в Пулхило, в пяти переходах от Револакса, узнал, что против него идут значительно превосходящие его по численности шведы. Отойти было уже нельзя, и полковник решил принять неравный бой. В это время Сандельс присоединил к своему отряду еще несколько сотен вооруженных крестьян, а затем обошел и окружил малочисленный русский отряд. Бой продолжался четыре часа. Половина отряда была перебита, остальные, в том числе и получивший тяжелое ранение полковник Обухов, взяты в плен. Одно орудие было сброшено русскими в воду, а с двумя другими штабс-капитан Могилевского полка Сербии сумел чудом уйти и прибыть к Тучкову.

После этих событий Н. А. Тучков оказался в весьма неприятном положении. Имея не более пяти тысяч человек под ружьем, он и сам мог быть окружен Клингспором. В результате генерал начал отступать и 21 апреля прибыл в Гамле-Карлеби. Там он остановился, однако граф Клингспор, как рассказывает Фаддей Булгарин, «не мог воспользоваться своим преимуществом, потому что в это время наступил перелом в природе, во время которого в Финляндии все должно уступить ее силе. Началась оттепель, предвестница весны, в этом году весьма ранней. Снега стали быстро таять, и с гор хлынула вода в виде водопадов, долины превратились в озера, ручьи — в огромные и быстрые реки, ниспровергая мосты и плотины. Финляндия представляла первобытный хаос. Все движения войск должны были прекратиться к счастью отряда Тучкова — но нравственное чувство вспыхнуло в финском народе. Во время двухмесячного отступления шведских войск народ в Финляндии упал духом, и многие финские офицеры и солдаты уже намеревались оставить шведское войско и возвратиться в свои семейства. Сельские жители не смели сопротивляться, почитая русских непобедимыми. После неудачи Кульнева под Сикаиоки, истребления отрядов Булатова и Обухова и ретирады Тучкова Финляндия как будто воспрянула от волшебного сна. Клингспор раздавал прокламации короля, приглашавшие финнов к восстанию и истреблению неприятеля всеми возможными средствами» [31. С. 103–104].