Дмитрий Хворостовский. Две женщины и музыка - Софья Бенуа Страница 17

Супруги Хворостовские вместе больше десяти лет, у них растут очаровательные дети – сын Максим и лапочка-дочка Нина. Флоранс не только быстро выучила русский, но еще и сумела прочесть на языке оригинала Чехова и Достоевского.

Как-то певчему папе пришлось отвечать на вопросы о младших детях, и вот что он сказал о крохе-Максиме:

«– Своему маленькому сыну Россию хоть немного уже показали?

– Максиму сегодня только два года, и он еще не готов к подобным путешествиям. Но он уже познает Россию, потому что постоянно слышит русскую речь. Для меня важно, чтобы он любил и понимал русский язык так же хорошо, как и французский, – родной язык своей мамы».

И еще одно удивительное событие: в том же судьбоносном 1999 году, в ноябре, в Канаде Дмитрий Хворостовский обратился к новому жанру, снявшись в фильме-опере по «Дон Жуану» Моцарта сразу в двух партиях: Лепорелло и Дон Жуана.

Певец принял участие в новых постановках оперы «Дон Жуан» не только в Женеве, но Сан-Франциско и на Зальцбургском фестивале, а также оперы Г. Доницетти «Любовный напиток» в «Метрополитен-опера». Спустя короткое время, в декабре 2001 – марте 2002 года он исполнил главные партии в новых постановках оперы Д. Верди «Дон Карлос» и оперы С. Прокофьева «Война и мир» (дирижер В. Гергиев, режиссер-постановщик А. Кончаловский).

Как-то ежедневная газета «Майами Геральд» (Miami Herald) написала: «Будучи величайшим баритоном мира, Хворостовский обладает к тому же исключительно привлекательной наружностью. В опере он – то изысканный Дон Жуан, то плутоватый всеобщий любимец наподобие Фигаро. Слушательниц его концертов покоряет его характерно русский внешний облик, а его эмоциональное пение способно свести с ума чувствительную часть аудитории». Думается, лучше и не скажешь!

Кто из нас будет отрицать, что фигура Дон Жуана – весьма сложная, противоречивая, и что, несмотря на свое изящество, пылкость, любвеобильность и востребованность, этот герой классических любовных сцен остается в душе одиноким? Ведь только образ, подернутый флёром одиночества, становится столь притягательным, что дамские сердца рвутся от горя и отчаяния заполучить его обладателя в свои объятия…

Несмотря на то, что наш сценический Дон Жуан, которого так великолепно исполняет Д. Хворостовский, в реальной жизни давно женат и предельно счастлив, он не преминул (с кокетством или искренне?) признаться в интервью [41]:

– …Вы, наверное, слышали, что настоящий талант всегда один?

– Но вас с вашей улыбкой, с вашей харизмой, вашим обаянием к одиночкам причислить сложно. Внутренне вы одинокий человек?

– Наверное. Мне нравится одиночество. Наедине с самим собой я могу оставаться самим собой и заниматься тем, что мне действительно близко».

Как тут не вспомнить трогательное исполнение Дмитрием Александровичем Хворостовским романса: «Снова, как прежде, один…» (П.И. Чайковский, стихи Д. Ратгауса).

Снова, как прежде, один,

Снова объят я тоской…

Смотрится тополь в окно,

Весь озаренный луной.

Смотрится тополь в окно…

Шепчут о чем-то листы…

В звездах горят небеса…

Где теперь, милая, ты?..

Ну и для жанровой полноты картины стоит припомнить, что не так давно участвуя в невероятном проекте с Игорем Крутым «Дежавю» (о чем речь пойдет позже), он восхитительно и трогательно (Vis-a-vis) передает свое одиночество волшебным голосом – создавая реальное ощущение глубокой безысходной бездны…

Я смотрю в зеркало,

И в зеркале маячит неузнавание.

Только одиночество, мой визави,

Не оставляет меня денно и нощно.

Дьявольское молчание раздирает рот…

Но чтобы не оставалось у читателя никаких ненужных иллюзий, «убьем» тему одиночества, загоним ее вглубь так далеко, чтобы она едва просвечивала всего лишь как штрих к творческому портрету гения. Ведь каждым своим выступлением он несет нам – свет, а не – боль, не разочарование, а, значит, делится со всеми своими почитателями частичкой личного счастья!

«– Я общаюсь со своей семьей, на которую наглядеться не могу…

– Её жизнь полностью подчинена вам? Ваше расписание, ваше питание, ваш досуг?

– Нет, это все моя свобода, но в принципе вся наша семейная жизнь строится Фло.

– Вообще, часто говорят, что мужчину делает женщина. Это ваш случай?

– Абсолютно. И я совершенно счастливый человек, потому что намеренно отдаю бразды правления жене, зная, что ей это приятно» [42].

Глава 12. «Плейбой клёвый такой, одет как денди…»

В годы развала Союза популярная эстрадная певица Наталья Ветлицкая исполняла шлягер: «Плейбой рядом со мной, мой милый бэби. Плейбой клевый такой, одет как денди. Плейбой просто герой, с тобой я леди. Сладкий мой бэби, я так люблю тебя…» Возможно те, кто ценит оперное искусство, не слышали эту пошловато-милую – согласно своему времени, песенку. И образ певицы, и приятный голос, и обволакивающие интонации, и даже простые слова западали в память надолго.

Волей обстоятельств тот, кто пропагандировал противоположное искусство – классическое, качественное, искусство для избранных, знающих, ценящих и понимающих, наиболее точно попал в этот образ. По крайней мере, читая многие интервью журналистов, беседовавших с г-ном Хворостовским, остается впечатление, что им ближе и родней именно стиль попсы. Хотя, возможно, автор и не прав в своих оценках. Возможно, это образ нашего героя – вальяжный, рокерский, нестандартный для оперного исполнителя – заставлял пишущую братию спускаться с высокопарных небес на землю.

«– Правда, что вы признаны одним из самых красивых мужчин на планете?» – спросили как-то нашего героя. Без ложной скромности, но с чувством юмора, Хворостовский признал:

– Это было лишь однажды: я попал в рейтинг американского журнала People «50 самых красивых людей мира». Это все шутки и работа менеджеров. Другое дело – моя популярность в России. Здесь мои концерты проходят с аншлагом без всякой предварительной работы, без рекламы. Я очень это ценю.

Роскошный певец, роскошный образ…

Удивительное дело: вроде и талантливых баритонов в мировой опере не так уж мало, но наш Дмитрий Хворостовский – яркая звезда среди них, он в своем роде единственный, неповторимый. А все потому, что его стильная мужская красота способна выделить его из любой толпы. О нем говорят: «Он яркий представитель совершенно нового типа оперного артиста: интеллектуал, философ, романтик и секс-символ! За него борются лучшие сцены мира, он знаменит и богат». И это все – чистая правда!