Войны и битвы домонгольской Руси - Михаил Елисеев Страница 17

В Муроме Олег приказал взять под стражу суздальских, ростовских и белозерских ратников. После того как смоляне навели в городе относительный порядок, князь собрал военный совет. Он понимал, что Мономах не простит ему ни смерти сына, ни захвата Мурома. И не важно, что в данной ситуации Владимир Всеволодович был конкретно не прав, теперь между ним и Олегом была кровь. Поэтому война продолжиться. Общая стратегическая ситуация изменилась, теперь инициатива была на стороне Олега. Разгромив объединенную рать Северо-Восточной Руси, князь получил возможность напасть на оставшиеся без защиты Суздаль и Ростов, которые после гибели Изяслава некому было защищать. У Олега появился реальный шанс перенести боевые действия на территорию противника.

Здесь князь вступал в противоречие с теми принципами, которые отстаивал всю жизнь, поскольку в данной ситуации он покушался на то, что ему не принадлежало, – Суздаль и Ростов входили в состав удела Владимира Мономаха. Но в сложившихся обстоятельствах это уже не имело никакого значения, Олег был страшно зол на двоюродного брата за то, что тот вновь отнял Чернигов и попытался отвоевать у Святославичей Муром. Поэтому князь принял решение ослабить позиции Мономаха в регионе и укрепить свои собственные. Он был уверен, что мира с двоюродным братом теперь не может быть в принципе. Похоронив Изяслава в Спасском монастыре, Олег повел полки на Суздаль.

Суздаль был расположен в излучине реки Каменки, защитой городу служили земляные валы, укрепленные деревянными башнями и частоколом. С трёх сторон подступы к валам прикрывались рекой, с четвёртой, напольной, был выкопан глубокий ров. Город сдался Олегу без боя, суздальский полк был разбит под Муромом, защищать укрепления было некому. С местными жителями Олег не церемонился, отдав их дома на разграбление воинам. Согласно летописным свидетельствам, многие знатные горожане оказались в темницах, других изгнали из города и отправили в Тмутаракань или Муром. После взятия Суздаля Олег повел рать на Ростов и без труда овладел городом. Теперь под его рукой оказалась вся Северо-Восточная Русь. Князь начал обустраиваться в новом уделе, посадил по городам наместников и стал собирать дань. Денежные потоки пошли не в Переяславль, а в казну Олега.

Князь ждал, когда Мономах предпримет попытку отбить назад свой удел. Однако время шло, всё было тихо, и Олегу стало казаться, что родственник смирился с поражением. Но князь заблуждался, к его двору прибыл посол от новгородского князя Мстислава, старшего сына Владимира Мономаха, двоюродного племянника Олега и его крестника. Посланец передал князю слова Мстислава: «Уходи из Суздаля в Муром, а в чужой волости не сиди. И я с дружиной своей пошлю с мольбой к отцу моему и помирю тебя с отцом моим. Если и брата моего убил, то это неудивительно: в бою и цари и мужи погибают» (4, 239). С похожими речами Олег обращался к Изяславу в канун битвы под Муром. Не возымели они действия тогда, не возымели и сейчас. Правда и обстоятельства были другие: Олег не видел смысла заключать мир с Мономахом, пока тот не вернет Чернигов. Князь мыслил масштабно и решил окончательно ослабить позиции Владимира Всеволодовича на Руси. Мстислав, сам того не желая, подсказал двоюродному дяде направление следующего удара – Новгород. Согласно Повести временных лет, Олег «замышлял еще и Новгород захватить» (4, 239). Если бы князю удалось это сделать, то Мономах мог рассчитывать лишь на Переяславское княжество и помощь Святополка Изяславича. Черниговцы были ненадежны, курская дружина полегла под Муромом. Олег же мог опираться на ресурсы всей Северо-Восточной Руси, Новгород и смоленские полки Давыда Святославича. Рязанский князь Ярослав, брат Олега, поддержал родственника. Местом сбора войск Олег Святославич сделал Ростов, куда стали стягиваться полки со всей Северо-Восточной Руси. Когда пришел Ярослав Рязанский, Олег отправил брата с передовым полком в новгородские пределы. Сам князь пока остался в Ростове, продолжая собирать ратников.

Земляные валы Суздаля. Фото автора.

Мстиславу своевременно доложили о планах крестного, вскоре было получено известие о движении вверх по Волге полков Ярослава Святославича. Стало ясно, что вторжение в новгородские пределы не за горами. Мстислав спешно собрал на совет правящую новгородскую верхушку и обрисовал сложившуюся ситуацию. Нарисовал перспективы, уготованные Новгороду в случае его захвата Олегом, благо за примерами далеко ходить было не надо. В конце речи князь многозначительно добавил, что «если они силою не хотят Олега упредить и ему помощь учинить, то он принужден, не ожидая Олега ближе, их оставить и с честию к отцу отъехать» (82, 200). Новгородцы перепугались не на шутку и спешно созвали вече, где было решено вступить в войну с Олегом и Ярославом.

Мстислав родился в 1076 г. и был личностью примечательной. В «Поучении» Владимир Всеволодович называет его «дитя старейшее новгородское» (4, 228). В Европе Мстислав был известен под именем Гаральда, поскольку по линии матери, принцессы Гиты, приходился внуком английскому королю Гарольду Годвинсону, погибшему в битве при Гастингсе. После смерти отца Гита вместе с уцелевшими родственниками бежала в Данию, к королю Свену Эстридсону, приходившегося ей дядей. Свен посодействовал браку племянницы с русским князем, и в 1074 г. Гита вышла замуж за Владимира Всеволодовича. Мстислав был хорошо образован, выдержан в общении, храбр в бою и неплохо разбирался в ратном деле. По свидетельству Татищева, «он был великий правосудец, в воинстве храбр и доброраспорядочен, всем соседям его был страшен, к подданным милостив и рассмотрителен» (82, 269). Лучшей кандидатуры возглавить новгородские полки в эти смутные времена Мономаху было не найти, на старшего сына он мог положиться, как на самого себя.