История войны 1813 года за независимость Германии - Модест Богданович Страница 17

Сообразно изложенным предположениям союзников российско-прусские войска, по заключении Калишского договора, двинулись в Саксонию двумя колоннами: правая, под начальством графа Витгенштейна, состоявшая из 20 000 человек русских и 30 000 прусских войск⁴, впереди которой шел авангард князя Репнина, направилась к Берлину, а левая, под начальством Блюхера, из 27 000 человек прусских войск, в авангарде которых двигались 13 000 русских войск генерал-адъютанта Винцингероде⁵, была послана к Дрездену. Главная же наша армия, в числе всего до 30 000 человек⁶, осталась на время частью на Одере, частью у Калиша, где была расположена главная квартира императора Александра и князя Кутузова с 12 (24) февраля до 27 марта (8 апреля). Начальство над прусскими войсками, собранными в Силезии, было поручено генералу от кавалерии Блюхеру, по влиянию Шарнгорста, несмотря на старшинство и заслуги фельдмаршала Калькрейта, и хотя генерал-лейтенант Тауэнцин, удостоившийся особенной благосклонности нашего государя, домогался звания главнокомандующего войсками. Пылкий в преклонных летах, смелый до дерзости, Блюхер был обожаем войсками. Vorwärts! («Вперед!») – выражение, произносимое им в бою, обратилось ему в прозвище. Шарнгорст, тогда же произведенный в генерал-лейтенанты, был назначен в армию Блюхера начальником штаба, а генерал-майор Гнейзенау – генерал-квартирмейстером.

Состав прусских войск в эту эпоху разнился от состава русской армии. У наших союзников вся пехота была разделена на бригады, каждая из 7 батальонов с егерскими отрядами, вообще в числе до 6000 человек; а полки в 3-батальонном составе, на военном положении, были в 2400 человек. Бригадами командовали генерал-майоры и полковники; полками – подполковники; батальонами – майоры; батареями 8-орудийного состава – поручики и подпоручики. Напротив того, в нашей армии после тяжелого зимнего похода во многих полках оставалось по одному батальону в 200 или 300 человек. В дивизиях было от четырех до 6 полков, в числе всего от 1500 до 2000 человек; а в корпусах – от 3000 до 4000 человек. Корпусами, немногим лишь превосходившими прусские полки, командовали генерал-лейтенанты; дивизиями и бригадами – генерал-майоры; полками, в числе от 200 до 600 человек, – полковники; батареями 12-орудийного состава – полковники и подполковники. От этого, при соединении в отрядах войск обеих армий, иногда возникали недоразумения о старшинстве между их начальниками, чему подавало повод также взаимное незнание языков, на которых союзники должны были объясняться между собой. Что же касается до качества войск, то русская армия, по сознанию самих иностранцев, имела решительное превосходство над прусской: русские войска, еще не успев укомплектоваться, состояли из старых опытных солдат, освоившихся в кампанию истекшего года со всеми трудностями и лишениями военного быта. Напротив того, войска прусские, за исключением Йоркова корпуса, не имели понятия о боевых невзгодах и большей частью состояли из рекрут, успевших получить самое поверхностное тактическое образование; в особенности же кавалерия, сформированная из молодых солдат, требовала для окончательного обучения несколько месяцев. Зато в отношении к духу войск прусские воины не уступали ни русским, бывшим их сподвижниками на поприще славы, ни неприятелям своим – французам.

Авангард войск графа Витгенштейна, под начальством генерал-майора Репнина, выступил из Ландсберга и, перейдя через Одер, 18 февраля (2 марта), у Гюстебизе, на половине расстояния между Кюстрином и Шведтом, на следующий день подошел к Берлину. Вице-король, не имевший намерения удерживаться в городе, сосредоточил свои силы, в ночь на 20 февраля (4 марта), на виттенбергской дороге, поручив генералу Гренье вывести арьергард из Берлина. Желая обеспечить отступление этих войск, Гренье условился с правительственной прусской комиссией о занятии в полночь городских застав народной стражей, которая должна была впустить наши войска в Берлин уже утром. Но едва лишь охранение города было передано гражданам, как они дали знать ближайшим казачьим постам о выступлении французов. Отряд генерал-адъютанта Чернышева вошел в город первым, 20 февраля (4 марта), в 6 часов утра, а за ним вслед вступили туда прочие легкие отряды и авангард. Для преследования неприятеля, отступавшего по дорогам на Трейенбрицен и Ютербок в Виттенберг, были посланы партизаны и генерал-майор Дибич с кавалерией авангарда; остальные же войска князя Репнина расположились в городе⁷.

В тот же день, 20 февраля (4 марта), главные силы графа Витгенштейна прибыли в Ландсберг, а 22 и 23 февраля (6 и 7 марта), переправившись через Одер у Гюстебизе, близ Целлина, подошли, утром 27 февраля (11 марта), к Берлину. Вступление их в освобожденную столицу было торжественно. При въезде в Королевскую заставу (Königsthor) русский полководец был встречен братом короля принцем Генрихом, военным губернатором генерал-лейтенантом Лестоком, генералами, офицерами и городскими депутатами из числа почетнейших граждан. В продолжение времени, пока проходили войска через город, все окна и даже кровли домов были усеяны народом, изъявлявшим свою радость и сочувствие союзникам неумолкаемыми восклицаниями: «Да здравствует Александр! Да здравствует наш избавитель!» Граф Витгенштейн и русские генералы обедали у принца. Вечером все жители добровольно иллюминовали свои дома. В театре были назначены ложи для главных начальников наших войск. Играли пьесу, напоминавшую (по крайней мере, так хотел автор) какой-то русский анекдот. Но никто не обращал внимания на сцену; все думали только о том, чтобы видеть Витгенштейна и его сподвижников, и громкие крики: «Да здравствует Александр! Да здравствует король!» – заглушали актеров⁸.

Корпус Йорка, двигаясь вслед за войсками Витгенштейна, прибыл 22 февраля (6 марта) в Арнсвальде, на следующий день в Солдин, а 1 (13) марта пехота и кавалерия переправились через Одер у Гюстебизе, а вся артиллерия у Нидер-Вюцова. Корпус Бюлова, подчиненный (как уже было сказано) Йорку, выступив 18 февраля (2 марта) из Ней-Штетина на Штаргард и Гарц, переправился 2 (14) марта через Одер у Шведта; одна из бригад этого корпуса, под начальством генерал-майора Тюмена, переправилась там же днем позже и обратилась через Панкун к Штетину для обложения сей крепости с левой стороны Одера, до прибытия на смену померанских резервов генерал-лейтенанта Тауэнцина; а другая осталась на время близ Шведта; бригада Борстеля сперва обложила Штетин с правого берега Одера, а потом переправившись 3 (15) марта у Шведта, двинулась на Цеденик и Гранзее, к Ратенову. Корпус же Йорка направился от Гюстебизе прямо к Берлину и вступил в столицу Пруссии 5 (17) марта. Принц Генрих и граф Витгенштейн, с многочисленной свитой, выехали через Королевскую заставу за город, где ожидали их войска Йорка; туда же устремились несметные толпы народа навстречу своим воинам. По отдании чести принцу корпус вошел торжественно в город. Вечером жители снова иллюминовали дома свои, а при появлении генерала Йорка в театре все встали с своих мест и приветствовали его три раза обычным Hoch! («Ура!»).

Одновременно с этими торжествами, изгладившими из памяти прусского народа целые годы угнетений и бедствий, жители Берлина узнали о решительном намерении своего правительства ополчиться против Наполеона: объявлены воззвания «К моему народу» и «К моим войскам»; сделаны распоряжения для образования Ландвера. Прусские граждане вздохнули свободно⁹.