Древняя история смерти - Владислав Петров Страница 16

сотворим ему помощника, соответственного ему… И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку» ^[2]. Предполагалось, что человек и жена его, нареченные Адамом и Евой, будут бесконечно пользоваться всеми благами райской жизни — правда, при одном необременительном условии: «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» ^[3]. Заповедать-то заповедал, но что такое смерть — не объяснил. И беспечный Адам, вслед за своей любопытной женой, вкусил плод запретного дерева. По мере пережевывания плода кое-какие познания — в том числе и о смерти — у него, вероятно, начали появляться, но было уже поздно. Расплата за нарушение указания Господня последовала незамедлительно — чета перволюдей была лишена бессмертия и снята с райского довольствия.

Когда Прометей украл с Олимпа огонь, чтобы передать его людям, сиречь древним грекам, это был, конечно, поступок героический. Однако истинный его мотив обычно остается за кадром. А ведь он точно описывается всем известной и даже затертой фразой Экзюпери: «Мы ответственны за тех, кого приручили». В случае Прометея ответственность была даже двойной: то, что греческий титан приручил людей, взявши их в каком-то смысле на свое иждивение, было следствием того, что прежде он приложил руку к их созданию.

На этот счет греческая мифология предлагает две версии: согласно одной, Прометей вылепил людей, смешав глину с водой, а богиня войны и мудрости Афина одарила их дыханием; согласно другой, художественной лепкой занимался сын Прометея — Девкалион со своей женой Пиррой.

Созданные, какую версию ни возьми, при участии Прометея греки жили себе понемножку, и, если бы не история с похищением огня, это тихое существование без горестей и смертей продолжалось бы, скорее всего, и по сей день. Боги, может быть, и не благоволили к ним, но, во всяком случае, терпели их существование. Но после кражи огня этому терпению пришел конец, и разгневанный Зевс решил наказать людей, создав женщину. Из этого, кстати, следует, что до определенного момента древние греки были исключительно мужчинами.

Сказано — сделано. По указанию Зевса бог огня Гефест соорудил женщину, использовав один к одному рецепт Прометея, а Афина наделила ее душой. Получилось юное и весьма прелестное существо, которое нарекли Пандорой, что в переводе с греческого означает «всем одаренная». На первый взгляд имя как имя, но если знать, чем все закончилось, то можно усмотреть в нем бездну иронии.

Девушка быстренько окрутила брата Прометея — Эпиметея и по-хозяйски устроилась в его доме. Разбирая вещички, она как-то наткнулась то ли на ларец, то ли на большой кувшин — пифос (тут миф предлагает варианты) и уж было собралась открыть его, как с воплями вбежал Эпиметей и объяснил, что делать этого нельзя, поскольку в ларце (пифосе) запечатаны все беды человеческого рода. Какого, извините, беса столь опасная вещь хранилась именно в его доме, а не где-нибудь в Аиде на специальном складе?! Нет ответа…

Понятное дело, Пандору измучило любопытство: она кругами ходила вокруг емкости с несчастьями и наконец решилась в нее заглянуть, подумавши, что если приоткрыть крышку чуть-чуть, то большой беды не будет. Как она ошибалась! Всем горестям хватило мгновения, чтобы выйти наружу. Внутри, когда Пандора в ужасе захлопнула крышку, осталась только надежда. И таким образом, смерть в древнегреческих полисах расположилась как у себя дома, а надежда, что когда-нибудь древние греки ее все-таки одолеют, была замаринована под крышкой.

Грустная история. Но каков Зевс! Это ж как надо разбираться в женской натуре, чтобы безошибочно разыграть столь сложную многоходовую комбинацию!..

Упертая Намби и рассеянная Мужонде

В высшей степени поучительна история первопредков добропорядочных африканских народов ганда и матумби. Прародитель и тех, и других Кинту, героически пройдя через многие брачные испытания (например, ему пришлось съесть еду, приготовленную на сто человек), взял в жены не кого-нибудь, а Намби, дочь божества неба. Свадебные торжества прошли на небесах, а затем новобрачные отправились жить на землю, прихватив с собой скот, курицу, разнообразные саженцы, семена и множество полезных вещей, которые в дальнейшем весьма пригодились людям.

Спуск с заоблачных высей происходил в строжайшей тайне, дабы за молодыми не последовал брат Намби — Валумбе, которому прямо-таки не терпелось оказаться среди людей. Оно и понятно: будучи божеством смерти, на небе Валумбе оказался не у дел — в окружении могущественных коллег по пантеону он не имел никакой возможности исполнять свои обязанности — можно было в ответ и самому схлопотать. Бедняга маялся от бессмысленности собственного существования, а тут такой случай…

Впрочем, несмотря на мычащее и блеющее стадо и изрядный багаж, Кинту сумел обмануть шурина, но на полпу-ти Намби вдруг вспомнила, что забыла корм для курицы. Кинту стал уговаривать ее поставить курицу на подножное довольствие или просто отправить в кастрюлю, но Намби уперлась и вернулась за кормом обратно. Это было роковое решение. На этот раз Намби не удалось отвязаться от прилипчивого Валумбе, и он притащился за ней на землю, где проявил себя во всей красе — никому не удалось уберечься. Умер и сам Кинту. Нынешний вождь племени ганда считается прямым его потомком по мужской линии…

Справедливости ради скажем, что у ганда это не единственная версия появления смерти. Есть и другая, согласно которой во всем виноват сильно постаревший и выживший из ума Кинту. Суть ее сводится к тому, что прародитель ганда разозлился на одного человека (своего потомка, стало быть) и проткнул его волшебным копьем, а тот возьми да и умри…

Пренебрежительно, обошлись со своим божеством Рухан-гой перволюди африканского племени ньоро. Получив в вечное пользование землю и человеческие тела, они предавались удовольствиям, бездельничали и совершенно не вспоминали своего благодетеля. Руханга хамство подопечного народа терпел, терпел, да и не вытерпел. Когда ньоро окончательно распоясались и вместо того, чтобы взращивать урожай, потребовали уничтожить чувство голода, он разом передавил их всех, обрушив на землю небесный свод, который опирался на дерево, столб и железную балку.

Освободившуюся территорию Руханга заселил новыми, но опять-таки бессмертными ньоро. Из осколков балки он велел им сделать орудия труда, дабы не проводить время в праздности и честно зарабатывать себе на жизнь.

И ньоро второго созыва, надо сказать, оценили доброту демиурга: они жили тихо, излишества отвергали и целиком посвящали себя сельскохозяйственным занятиям. Но и такое поведение не уберегло их от разочарования. Нет, нет, Руханга не обрушил на ньоро небесный свод, как на их предшественников, — это, в конце концов, было бы несправедливо; вполне вероятно, он здесь вообще ни при чем.