Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века - Сергей Охлябинин Страница 16

К числу наиболее интересных решений в стиле «второго рококо» относятся проекты А. И. Штакеншнейдера, диапазон которых достаточно обширен. От скромных усадебных построек и их меблировки до усадьбы в Петергофе наследника престола цесаревича Александра Николаевича и его супруги.

Небольшому двухэтажному особняку с блистательно отделанными интерьерами зодчий посвящает семь лет жизни (1843—1850). И если кабинет представал пред взором наследника престола в деловой строгости рабочего пространства, то гостиная, спальня, ванная комната буквально зачаровывали и настенными росписями, и тканями в богатом обрамлении рам, украшенных изысканной резьбой и лепниной.

Мастерство Штакеншнейдера выразилось и в решении ложа в спальне. Над ним возносился резной балдахин, украшенный деликатными складками драпировки. И даже крохотные тумбочки, значимость которых была столь же мала, как и их размеры, тоже поддерживали общий ансамбль — были затянуты аналогичной тканью. Цветовой отклик они находили и в тканевой декорировке стен.

В ванной комнате зодчий удачно разместил туалетный столик, задрапированный кружевами с рюшами и бантами; зеркало в фарфоровой раме, обрамленной цветочным орнаментом. Но что характерно — мебель туалетной комнаты, предложенная талантливым зодчим для супруги наследника престола, стала в середине XIX века популярна и в среде дворянской России. Хотя в рядовых усадьбах помещики и не могли себе позволить затраты великой княгини, но вот сам принцип построения этих помещений и характер необходимых предметов туалетной мебели тотчас же был взят ими на вооружение.

В 70-х годах XX столетия мне довелось беседовать с тогда уже пожилым научным сотрудником Зимнего дворца. Он с особым трепетом упоминал о самых, пожалуй, необыкновенных находках маститого зодчего — его проектах корпусной мебели, фанерованной розовым деревом.

Штакеншнейдер стал своеобразным дирижером петербургских мастеров самых разнообразных специальностей. Под его оком творили и столяры-краснодеревщики, и литейщики, и ювелиры, и лекальщики, и, наконец, мастера и художники по фарфору.

В результате шкаф из гостиной Зимнего дворца, фанерованный розовым деревом и украшенный фарфоровыми плакетками и бронзой, можно было причислить, как они говорили, к одному из семи чудес света.

Отчаянные модники среди состоятельной части дворянства старались заказать себе нечто подобное. Правда, вместо розового дерева использовали орех, а фарфоровые плакетки выполнялись не с ювелирным изображением замысловатых светских сцен, а всего лишь с несложным орнаментальным или цветочным декором.

Примечательно, что во «втором рококо» архитекторы Красовский, Монигетти стараются все чаще вводить фарфор в оформление комнат, не говоря уже о включении в оформление интерьеров стеклянных и хрустальных ваз и статуэток. Становится модным и сочетание двух таких материалов, как фарфор и древесина. Так что плакетки с росписью по фарфору появляются на небольших шкафчиках, секретерах, на ножках столов, на каминах и каминных экранах, даже на замысловатых зеркальных рамах. Иной раз большие зеркальные рамы умудрялись сооружать только из одного фарфора. Однако ж при подобных габаритах это была непростая инженерная конструкция. А поскольку заказы на фарфоровые с горельефным цветочным орнаментом рамы пользовались популярностью в дворянской среде, в эти годы разрабатывается сложная инженерная идея. Суть ее заключалась в многократной повторяемости одной и той же детали — каждый последующий элемент являлся своеобразным «захватом» для предыдущего, эдаким «крючком». Так, деталь за деталью, подобно плетению каната, и выстраивалась необыкновенная фарфоровая рама. А так как сам захват и крепеж находились с тыльной стороны, создавалось полное впечатление парящих в воздухе цветочных гирлянд. Подобные рамы можно было видеть, в частности, в имении Петра Вяземского в Остафьеве.