Королевство вандалов. Взлет и падение - Ганс-Иоахим Диснер Страница 16

Предстоящему византийскому нападению Гейзерих пытался, кроме того, помешать ведением переговоров с королем вестготов Еврихом и правителем свевов Ремисмундом; оба короля, вероятно, не уклонились от сближения с Гейзерихом, потому что таким путем они могли надеяться на скорейшее овладение частями распадающейся Западной Римской империи. Король вандалов, по всей видимости, вел переговоры и с остготами под предводительством Теодориха Страбона о нападении на Константинополь ^[102]. К этим опасным дипломатическим ходам вскоре добавились нападения на столь важные центры, как Александрия, которые едва смогли дать отпор. Все-таки императору Льву I удалось до весны 468 г. собрать военные силы, которые современные источники оценивали в 100 000 человек и 1100 кораблей и которые должны были действовать вместе с западно-римским контингентом Марцеллина, чтобы взять в клещи вандальское государство ^[103]. На долю Марцеллина на сей раз выпала задача сформировать правое крыло, чтобы напасть на область Карфагена из Сардинии и Сицилии; византийский военачальник Василиск (шурин императора), Ираклий и Марс должны были наступать на Карфаген со стороны Триполитании, осуществив тем самым взаимодействие сухопутных войск и флага. Начало военных действий было многообещающим. После поражения вандальских войск в Триполитании Ираклий и Марс продолжили наступление на север. И все же Василиск, который являлся верховным командующим всей экспедиции, очевидно, не сумел согласовать операции сухопутных войск и флота. Василиск после успешных боев с вандальским флотом высадился на мысе Меркурия (Кап Бон), едва ли за 60 км от Карфагена, и хотел дождаться там соединения с остальными войсками; естественно, он чувствовал, что один он слишком слаб для решающего нападения. То, что он даже заключил в этой ситуации по просьбе Гейзериха пятидневное перемирие, весьма по-разному истолковывалось уже современными ему источниками. Оказался ли он жертвой подкупа – еще большой вопрос. По меньшей мере, однако, его следует упрекнуть в крайней беспечности при разведке положения врага. Последующие события чрезвычайно ясно показывают, что византийское военное начальство было очень плохо знакомо с местными условиями и с подлинным состоянием военных сил у вандалов. Обманывая противника видимостью честных мирных намерений при заключении договора о перемирии, Гейзерих в действительности с чрезвычайной осмотрительностью приступил к подготовке контрудара. Очевидно, в его распоряжении находилось достаточное количество кораблей и войск, которые едва ли были задействованы до того и, возможно, были стянуты из стратегической «полосы обеспечения» островной области. Скорее всего, также и главные силы африканских войск не потерпели столь большого урона, как думал Василиск. Таким образом, Гейзерих смог – вероятно, по истечении срока перемирия – при благоприятном ветре совершить широкомасштабное нападение брандерами на византийский флот, весьма пострадавший от этого внезапного удара Оставшиеся корабли, спасаясь, летом 468 г. отошли на Сицилию. Другие планы нападения византийцев были отменены после убийства западно-римского военачальника Марцеллина Экспедиционный корпус, еще остававшийся в Африке, также получил теперь приказ двинуться обратно на восток.

Гейзерих соответствующим образом воспользовался предоставленной военной и политической свободой действий. Он вновь упрочил свое господство над островными владениями и возобновил свои пиратские предприятия. Кажется, только в 472 г. состоялось временное мирное урегулирование с византийским государством; в соответствии с ним после смерти западно-римского императора Антемия в апреле 472 г. новым императором был провозглашен кандидат Гейзериха Олибрий. Конечно, в этом участвовал также Рецимер со своими войсками, который тогда, очевидно, находился в согласии с вандалами. Желанная цель вступления в родственные отношения с западно-римской императорской фамилией, к которой Гейзерих стремился уже давно, была тем самым достигнута; правда, уже 2 ноября 472 г. Олибрий умер, и вследствие этого новое положение дел потеряло силу. Примечательно, что на тот же год выпал побег Евдокии, супруги Гунериха, в Иерусалим, который был вызван, согласно источникам, тем отвращением к арианству, которое должна была испытывать принцесса из строго ортодоксального дома. И все-таки время побега дает повод к размышлениям и невольно связывает его с политическими событиями на Западе, прежде всего в Италии. Гейзерих и Гунерих, кажется, не придали серьезного значения этому побегу невестки и супруги ^[104].

Напротив, вандальский государь с новой силой возобновил свои грабительские походы в восточное Средиземноморье и тем самым побудил наследника Льва Зинона, который из-за своего исаврийского происхождения натолкнулся на значительные трудности во внутренней политике, заключить прочный мирный договор с вандальским государством. Летом 474 г. ^[105] вследствие этого был заключен «вечный» мир между византийским и вандальским государствами; гарантировалось сохранение их границ по принципу «status quo» (Северная Африка, Балеары, Питиузские острова, Корсика, Сардиния, Сицилия); возможно, в мирный договор был втянут и новый западно-римский император Юлий Непот (474-475 гг.). Ввиду любезности византийцев Гейзерих разрешил сенатору Северу, руководителю византийского посольства, проводившему переговоры в Карфагене, свободное исповедание для ортодоксальных христиан в столице вандальского государства; разрешалось также вернуться сосланному ортодоксальному духовенству, но без права занятия кафедры митрополита, оставшейся вакантной на время их ссылки. Всех военнопленных, находившихся в распоряжении королевской семьи, Гейзерих отпустил без выкупа, в то время как остальных военнопленных следовало выкупать по соглашению с их теперешними владельцами.

Мир 474 г. во многих отношениях знаменует собой венец жизненного пути Гейзериха, который с помощью этого соглашения привел основанное им государство к пику развития, по крайней мере в том, что касается внешней стороны дела. Африканские позиции вандалов были – или казались – теперь совершенно укрепившимися, а флот мог вести как наступательные, так и оборонительные действия из многочисленных опорных пунктов островной полосы обеспечения. Примечательно, что к концу своего правления Гейзерих уступил новому властителю Италии, Одоакру, большую часть Сицилии в обмен на соответствующую ежегодную дань: на будущее, по всей видимости, в качестве стратегической полосы обеспечения вандальскому государству было достаточно западной части вокруг Лилибея (Марсалы); в соответствии с несколько иной трактовкой, Одоакр таким образом стал не только союзником, но и чем-то вроде вассала вандальского короля, который с помощью «ссуды» не столько отдал часть Сицилии, сколько, напротив, благодаря этому приобрел влияние на Италию ^[106]. С этой точки зрения ссуду, предоставленную Одоакру, можно представить в тесной связи с захватом Рима (455 г.) и поддержкой Олибрия (472 г.); различными способами Гейзерих, должно быть, пытался достичь по сути именно того, что и удалось ему в конечном итоге.