Греческие наемники. "Псы войны" древней Эллады - Герберт Уильям Парк Страница 16

Никакого содержательного свидетельства о войне с Египтом не осталось. Диодор (упомянутый выше) свидетельствует, что царь царей «собрал значительные силы наемников. Ибо, предлагая большое жалованье тем, которые служили ему, и, выступая благодетелем многих, он вскоре привлек к себе на военную службу многих греков». След их присутствия в Египте можно признать в греческой надписи, обнаруженной на посвящении близ пирамиды Хеопса. Полагают, что выбитые на ней имена, как правило, принадлежат воинам, а не купцам, а стиль письма относят надпись к первой половине IV столетия, но не более точно. Добавлены города, откуда происходят те, кто посвящают: 5 из Афин, 1 – из Коринфа, 1 – из Беотии, 1 – из Нисироса, 1 – из Карианды, 1 – из Кирены. То, что половина из них были афиняне, толковалось всеми как указание на участие этих воинов в одном из двух походов Хабрия в периоды 386–380 гг. или 361–359 гг. до н. э. Одни источники определяют одну дату, другие – другую.

Имеются некоторые соображения, которые позволяют считать раннюю дату более правдоподобной. (В 369 г. Хабрий командовал египетским флотом, а не сухопутным войском, которое возглавлял Агесилай. Поэтому нет доказательств того, что он брал с собой каких-нибудь наемников, ни доказательств того, что сколько-нибудь значительное количество афинян служило в Египте.) Даже конкретные города происхождения, видимо, указывают на ранний поход Хабрия. Пять афинян, а также беотиец и коринфянин входили, возможно, в число «чужеземцев Коринфа»: они происходили из трех городов, затронутых этой войной. Воины из Нисироса и Карианды, возможно, были завербованы Хабрием в помощь Эвагору. Кирениец присоединился к войску Хабрия в Египте. Возможно, является чистой случайностью то, что эти имена укладываются в схему столь аккуратно, но если так, то это просто совпадение. Все соображения, связанные с надписью, воспроизводят интересную параллель с надписью в Абу-Симбиле (Абу-Симбеле). Разительный контраст состоит в высокой пропорции наемников, которые в IV столетии до н. э. происходят из континентальной Греции.

Перед лицом этих сил наступление персов во главе с их лучшими полководцами полностью провалилось (война 385–382 гг. до н. э.).

Тогда Артаксеркс обратил все свои силы против Эвагора, который нарушил его линии коммуникаций, захватив Тир. Царь Кипра не остался совсем без наемников после ухода Хабрия. Но численность его войск трудно определить. События с 389 по 381 г. до н. э. Диодор вместил в три последовательных главы, и поэтому у него нет четкого различия между периодами до и после Анталкидова мира. Согласно Диодору, у Эвагора было «6 тысяч собственных воинов (то есть киприотов), гораздо больше числа союзников, и, кроме того, он собрал много наемников, поскольку имел много денег». Если, как, видимо, замышлялось, эти данные относятся к периоду после 386 г., то следует предположить, что союзниками были не греки, но египтяне и сирийцы, и наемники, возможно, из многих различных народностей.

Исократ, наоборот, в одном чрезвычайно эмоциональном отрывке из «Панегирика» представляет Эвагора после Анталкидова мира как «владеющего для защиты своей земли всего лишь 3 тысячи пелтастов». Это было бы смехотворной недооценкой в отношении всех сил Эвагора, но, возможно, правильной оценкой численности одних его наемников. Конечно, ход войны показывает, что Эвагор был слишком слаб, чтобы воевать с персами на суше. Как только его разбили на море, он был вынужден ретироваться в свой на Саламин на Кипре.

Поход персов против Кипра – первое событие, когда мы узнаем об использовании царем царей большого количества греческих войск. Исократ здесь не очень надежный источник, поскольку его целью являлось преувеличение зависимости Персии от греческих наемников. Но он, вероятно, правдив, когда говорит, что «из тех, которые служили Тирибазу, наиболее эффективная часть была собрана из этих земель», то есть в самой Греции. После Анталкидова мира для них не было бесчестьем служить персам против того лидера эллинского мира, которого Греция не признавала. Но служба оказалась для них неподходящей. Исократ где-то отмечает, что «персы обращались с теми, которые служили им в кампании против Кипра, хуже, чем с пленниками» – риторическое заявление, которое можно истолковать посредством ссылки на Диодора. От него мы узнаем, что после того, как армия высадилась на Кипре, ее блокировал флот Эвагора. Последовавший за этим голод вызвал мятеж наемников, которые винили во всем своего командира-перса и не успокоились, пока не прибыл продовольственный конвой. Позднее, после победы на море, Тирибаз смог добиться у царя царей 2 тысяч талантов. Часть этой суммы была использована для того, чтобы примирить наемников со службой Персии.

По завершении войны с Эвагором Артаксеркс II снова занялся Египтом, который теперь лишился своего самого сильного союзника. Но сначала он отнял у Египта другого союзника – Хабрия, который находился в стране после отъезда с Кипра. Фарнабаз (назначенный командующим персидскими войсками в новом походе) отправил послов в Афины, где они обвинили Хабрия в провоцировании вражды между афинянами и царем царей посредством принятия командной должности в египетской армии. Поэтому афиняне отправили (зимой 380/379 г. до н. э.) послание Хабрию с требованием вернуться в Афины к определенной дате, угрожая смертной казнью в случае неподчинения. Хабрий не был настолько независим, чтобы проигнорировать вызов, поэтому вернулся в Афины перед выборами 379 г. до н. э.

Возвращение Хабрия на родину является четким указанием на то, что полководец-наемник не вполне был свободен от контроля соотечественников. Кроме того, как логичное следствие Анталкидова мира, этот факт завершает определенный период деятельности греческих наемников на Востоке.