Пирр. Царь Эпира - Джекоб Эббот Страница 16

Спрятанный слон

На следующий день Пирр решил удивить своего гостя. Он предположил, что Фабриций никогда прежде не видел слонов, и приказал спрятать в своих апартаментах за занавесом самого большого слона в боевых доспехах и роскошной попоне. Когда ничего не подозревавший Фабриций явился к царю, занавес неожиданно подняли, и животное предстало перед посланником во всем своем великолепии. Слон поднял хобот и грозно взмахнул им над головой Фабриция, в то же время издав громкий трубный звук, какой он издавал обычно для устрашения врагов на поле брани.

Фабриций, однако, не испугался и, похоже, даже не удивился, он не тронулся с места и невозмутимо обратился к Пирру:

– Как видишь, ты не произвел на меня никакого впечатления ни своим вчерашним золотом, ни сегодняшним зверем.

Пирр не выказал неудовольствия столь дерзкой речью. Наоборот, казалось, непреклонность и неподкупность Фабриция произвели на него благоприятнейшее впечатление и вызвали сильное желание привлечь его на свою сторону. Он уговаривал Фабриция убедить римлян заключить мирный договор, а затем предложил ему отправиться в Эпир и поступить к нему на службу.

– Если ты согласишься, – сказал Пирр, – я назначу тебя первым полководцем и осыплю наградами и почестями, как самого близкого друга.

– Нет, – ответил Фабриций. – Я не могу принять эти предложения, и не в твоих интересах настаивать, ибо, если я отправлюсь с тобой в Эпир, твой народ, узнав меня, потеряет уважение к тебе и захочет сделать меня царем вместо тебя.

Возможно, слова Фабриция следует понимать как остроумный ответ на затею Пирра со слоном, поскольку если предположить, что Фабриций говорил серьезно, то его пришлось бы заподозрить в тщеславии и пустом бахвальстве, что абсолютно несовместимо с тем, что мы знаем о нем. Так или иначе, но ответ Пирру понравился: чем лучше он узнавал римлян, тем сильнее желал покончить с войной и заключить с ними союз. Вот только римляне настойчиво отвергали все попытки договориться, разве что если Пирр сначала навсегда покинет Италию, с чем тот никак не мог согласиться. Это было бы для него равносильно признанию полного своего поражения. В общем, обе стороны серьезно готовились к войне.

Огромная римская армия отправилась из столицы на юг под командованием двух консулов: Сульпиция Севера и Деция Муса. Полководцы привели войска в Апулию – страну, лежавшую на западном побережье Италии к северу от Тарента. Здесь они разбили лагерь в долине у подножия Апеннин близ города Аускул. Перед лагерем протекала река, за лагерем возвышались горы. Река, широкая и глубокая, прекрасно защищала римский лагерь. Узнав о приближении римлян, Пирр во главе армии отправился им навстречу, подошел к долине, где стояли лагерем римляне, и расположился на противоположном берегу. Таким образом армии оказались близки друг к другу, их разделяла лишь река. Возник вопрос, следует ли форсировать поток и нападать на врага; причем ни одна сторона не решалась сделать первый шаг.

Пока обе армии ждали благоприятной возможности атаковать врага, со страхом думая о грозящих им опасностях, суеверие подорвало боевой дух и уверенность воинов Пирра. В армии распространился слух о том, что римский полководец Деций Мус наделен магической силой, способной в определенных обстоятельствах погубить всех, кто осмелится противостоять ему. И хотя греки, похоже, не боялись оружия римских легионеров, таинственная божественная сила, которую их воображение приписывало римскому консулу, вызывала в них неодолимый ужас.

Говорили, что сверхъестественная сила, о которой идет речь, передалась нынешнему Децию Мусу от одного из предков, отважного римского полководца, жившего веком раньше. Его также звали Деций Мус. Будучи еще молодым воином, во время похода вместе со своим отрядом он захватил одну из горных вершин и удерживал ее до тех пор, пока римские войска не вышли из опасного ущелья. Если бы не его мужество, войска были бы уничтожены. Консул, командовавший армией, наградил Деция Муса золотым венцом, сотней волов и великолепным белым быком с золочеными рогами. Простые солдаты в честь своего командира, спасителя армии, устроили грандиозное пиршество, на котором, по древнему римскому обычаю, короновали его венком из сухой травы с поля боя. Разумеется, подобные события случаются довольно редко, а награждение венцом воина его товарищами – особая честь, хотя украшение и плетется из материалов столь обыденных.

После этого события Деций быстро продвинулся по службе, и в конце концов его избрали консулом. В период пребывания в должности консула Деций вместе с одним из своих коллег – Торкватом – во главе большой армии отправился в поход. Подошло время решающего сражения. Обе армии вышли на поле, сражение должно было начаться на следующий день. Однако ночью к каждому из консулов явился призрак и сообщил, что по велению рока на следующий день погибнет один полководец с одной стороны и вся армия с другой, а значит, любой консул, принеся себя в жертву, обеспечит гибель врагов. Если же оба останутся живы, будет убит вражеский полководец и их армия погибнет.

Наутро, посовещавшись, оба консула решили, что один из них должен умереть и своей смертью обеспечить победу своей армии. Оставалось только решить, каким образом выбрать того, кто принесет себя в жертву. Наконец они договорились броситься в бой, как обычно, каждый во главе своего фланга, и тот, чей отряд первым начнет отступать, принесет себя в жертву. Случилось так, что в ходе сражения ужасная участь выпала Децию: его фланг стал отступать. Деций немедленно вознамерился сдержать клятву. Он призвал жреца, оделся, как положено для обряда жертвоприношения, затем, обмотав голову боевым плащом и стоя на копье, заранее положенном на землю, произнес, что посвящает себя и вражескую армию Богу Смерти. После этого Деций вскочил на коня и бросился в самую гущу врагов. В его тело вонзились сотня копий и дротиков, но тут же вся вражеская армия дрогнула, и римляне одержали полную победу.

С тех пор считалось, что сверхъестественное свойство обеспечить победу римскому оружию самопожертвованием на поле боя переходит в роде Дециев от отца к сыну. Деций Мус, противник Пирра, был внуком своего тезки, о котором мы только что рассказали, и греки боялись, что, принеся себя в жертву в грядущем бою, тот принесет им гибель. Воины Пирра стойко переживали все естественные тяготы войны, но можно понять их страх перед необъяснимым и сверхъестественным.

Пирр нашел очень остроумный выход из создавшегося положения. Он послал в римский лагерь гонцов с поручением передать Децию, что если в надвигающемся бою он прибегнет к любому виду магии с целью обеспечить победу римлянам, то ничего у него не получится, поскольку греческим солдатам приказано ни в коем случае не убивать его и живым привести в лагерь Пирра. А вот когда битва завершится, Деция подвергнут самым жестоким пыткам, как колдуна и самозванца. Деций ответил, что пусть Пирр не беспокоится о способах, коими римский полководец собирается сражаться. Ведь римляне не привыкли прибегать к таким мерам, о коих упомянул Пирр, разве что только в крайних случаях, и пусть Пирр не льстит себе мыслью, что римляне считают его вторжение достойным принятия столь необычных защитных мер. Римляне уверены в своих силах и смогут победить его посредством обычных способов ведения войны. Чтобы доказать свою искренность, консулы выразили готовность отказаться от преимущества, которое давала им водная преграда, предложили Пирру беспрепятственно перейти реку и сразиться в чистом поле, или же они сами форсируют реку и сразятся с Пирром на его берегу. Пусть Пирр выбирает, а они согласны биться с врагом на равных, и пусть будет что будет.