Корнилов - Владимир Федюк Страница 16

После недельной передышки войска Юго-Западного фронта снова вступают в бой. В конце ноября разгорается ожесточенное Лимановское сражение, в котором принимают участие войска 3-й армии генерала Радко-Дмитриева и VIII и XXIV армейские корпуса 8-й армии Брусилова. В этом сражении полки корниловской дивизии перебрасываются с одного участка фронта на другой. В начале декабря 48-я дивизия, прозванная «Стальной», участвует в решающем наступлении корпуса, разбивает противника в боях под Гоголевым и Варжише и доходит до Карпат. В середине декабря, после ожесточенного боя корниловская дивизия занимает Крепну в Карпатах, на дороге из Земиграда в Сбор. В конце декабря на карпатском фронте наступает затишье: наваливший снег перекрыл все перевалы, горные дороги и тропы. 48-я пехотная дивизия, занимая район вдоль дороги Земиград — Сбор, получает короткий незапланированный отдых.

К январю 1915 года четыре месяца наступательной войны обескровили Российскую императорскую армию. Генерал Брусилов писал, что к началу кампании 1915 года регулярная армия исчезла и ее заменила армия, состоявшая из неучей. В армии прежде всего не хватало офицеров. Во многих частях было только 30 процентов положенных по штату офицеров. Огромные потери понес и унтер-офицерский состав. «Кадровых офицеров, — пишет А.А. Брусилов, — в строю было очень мало, примерно 5—6 на полк; остальной состав офицеров, также в недостаточном количестве, состоял из прапорщиков, наскоро и плохо обученных, из части которых уже впоследствии на практике выработались хорошие командиры. Были не только роты, но и батальоны, во главе которых находились малоопытные прапорщики. Старых унтер-офицеров также почти не было…» Первые месяцы войны подчеркнули и огромное значение проблемы руководства массовыми армиями. Так, с первых же сражений возник кризис командования во французской и русской армиях. А.М. Зайончковский указывает, что французский главнокомандующий Жоффр в течение первого месяца войны отрешил от должности около 30 процентов высшего командного состава, а «в русской армии процент негодного командного состава был еще выше». Но в русской армии отчисления не проводились.

На рубеже 1914 и 1915 годов обе противоборствующие коалиции пришли к выводу, что расчет на кратковременную войну оказался ошибочным и что война протянется еще не один год. Зимой 1915 года становится ясно, что Восточный фронт является главным для армий центральных держав. Основные операции в этом году развивались именно между русскими и австро-германскими армиями.

В январе 1915 года происходит новое наступление «Стальной» дивизии Корнилова, в результате которого был занят главный гребень Карпат на линии Альзопагон — Фельзадор. В феврале этого же года за умелое руководство, проявленное в боях, Л.Г. Корнилова производят в генерал-лейтенанты, а его имя становится широко известным в действующей армии. «Странное дело, — писал А.А. Брусилов, — генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел, во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она имела ужасающие потери, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Правда, он и себя не жалел, лично был храбр и лез вперед, очертя голову».

После небольшой передышки, в начале марта, опять бои — 48-я дивизия отличается при прорыве обороны 3-го австро-венгерского корпуса. В каждом бою Корнилов выбирал себе наблюдательный пункт в непосредственной близости к передовой и устанавливал наилучшую, насколько возможно, связь со всеми частями и штабом. «Так я могу видеть бой своими глазами и управлять им», — говорил командир «Стальной» дивизии. Перед операцией Корнилов подолгу изучал карту местности, где должны были развиваться события. Точное знание местности, наряду с феноменальной памятью, часто выручало его из самых сложных передряг.

Изощренная наблюдательность настоящего разведчика и исследователя, хладнокровный расчет и спокойствие часто поражали окружающих.

Так, например, в боях за городом Турка в Карпатах корниловская дивизия вела упорные бои с лучшими частями противника — боснийскими стрелками и венгерскими полками 7-го корпуса. Спокойно, несмотря на интенсивный вражеский обстрел, Корнилов наблюдает за ходом боя. Внезапно он спрашивает начальника штаба: «Что случилось в Очаковском полку?» Начальник штаба отвечает, что до исправления перебитого телефонного провода ответить невозможно. «Немедленно пошлите туда две роты из моего резерва, австрийцы вновь обходят наш левый фланг», — приказывает командир. Окружающие генерала офицеры, как ни смотрели на позиции Очаковского полка, ничего не смогли углядеть, кроме кучки солдат, залегших в придорожной канаве. Когда направленные роты поддержки были уже у цели, связь была восстановлена, и первое донесение командира Очаковского полка заключалось в просьбе о помощи против обходивших его левый фланг австрийцев. По фигурам нескольких солдат Корнилов смог понять обстановку и принять правильное решение.

Еще одним качеством Корнилова, запомнившимся всем, кто его знал, была его поражающая храбрость. Иногда казалось, что он буквально играет со смертью. В боях под Самбором русских и австрийцев разделяло всего сто шагов. Однажды Корнилов шел по окопам во время обстрела со стороны противника. Ротный командир предупредил его, что, проходя у бойниц, нужно пригибать голову. Но Корнилов молча остановился у бойницы, медленно поднял бинокль и начал рассматривать вражеские позиции, потом также медленно отвернулся. Не успел он после этого сделать двух шагов, как позади него упал убитый солдат. Генерал перекрестил его и тихо прошептал: «Видно, не судьба еще…»

В этих словах, как нам кажется, и скрыто объяснение. Страх за свою жизнь естествен для человека, но не приемлем для командира. Корнилову на помощь пришел фатализм. Собственно, средство это было открыто задолго до Корнилова, но для него, глубоко впитавшего культуру Востока, «кисмет» (судьба) была категорией почти материальной. Он научил себя не бояться, и другие вместе с ним также забывали про страх.

Последнее сопротивление австро-венгерские войска в марте 1915 года оказали перед городком Зборо, у высоты, обозначенной на карте под номером 650. Эта высота заметно выделялась среди других гор. Оборона противника была организована на должном уровне: проволочные заграждения, несколько рядов глубоких окопов, хорошо укрепленные огневые точки, а на вершине — три редута. Единственную дорогу, ведущую в Венгрию, артиллерия противника держала в своих руках. Австрийцы по праву гордились этими укреплениями и не верили, что их можно взять, называя эту высоту «вторым Перемышлем». Взять эту высоту прямым ударом не представлялось возможным. Каждый день генерал Корнилов, оставаясь на своем наблюдательном пункте, рассматривал вражеские укрепления, нанося на карту новые и новые данные. Постоянно присутствуя на допросах пленных австрийцев, анализируя их поведение, он отмечал на карте позиции, где присутствовали наиболее слабые, в моральном отношении, и недисциплинированные части. Именно по этим позициям и готовил Корнилов свой удар.

В назначенный час русская артиллерия открывает ураганный огонь по высоте, а пехота наступает на передовые позиции противника. В это время главные силы наступающих, 11 батальонов из 16, обходят высоту и незаметно подходят к нужному месту и внезапно атакуют австрийцев. Не выдержав стремительной атаки на наиболее слабом участке обороны, австрийцы были вынуждены в панике бежать. «Второй Перемышль» пал, и русские войска готовы были к наступлению на Венгрию.