Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица - Эрвин Ставинский Страница 16

Из дальнейшего рассказа Лемана выяснилось, что уже после того, как Кур разошелся с женой, Каролина пришла к Вилли и рассказала, что Эрнст хранит дома целую кипу служебных дел. Леман пытался убедить ее, что это, видимо, старые дела, но она не успокаивалась и грозила заявить в полицию. Он поговорил об этом с Эрнстом, попросил его уничтожить бумаги. Тот обещал от них избавиться, но ничего не сделал. Кончилось все тем, что Каролина написала заявление в полицию, на квартире произвели обыск, обнаружили злополучные папки с весьма важными документами и опять на Эрнста завели дело. Однако за его старые заслуги руководство полиции не дало делу хода.

После этого случая все знакомые от Эрнста отвернулись. Лишь один Леман, рискуя нажить неприятности, продолжал его поддерживать.

Как-то в начале 1929 года у Вилли появилась мысль: а что, если направить Эрнста в советское посольство? Он может предложить за плату свои услуги. Опасности для него никакой, ведь он безработный. Без Лемана он все равно ничего бы не смог делать, а если начнут платить, деньги можно делить пополам. Если поймают обоих, скажу, что посылал его с заданием в рамках разработки персонала советского постпредства.

Он только изложил идею Эрнсту и указал, к кому ему следует обратиться в посольстве. Всех деталей не рассказывал, хотел посмотреть, что из этой затеи получится. Через некоторое время Эрнст начал расспрашивать меня о разных делах, просил навести справки на отдельных лиц. Вилли понял, что он договорился с русскими. Дальше – больше. Эрнст стал постепенно втягивать Лемана в сотрудничество и наконец сделал официальное предложение, как Вилли понял, по поручению русских. Вилли согласился, и они начали работать вместе.

Леман еще раз подчеркнул, что знакомство с Эрнстом представляет сейчас для него опасность. Если сослуживцы увидят их вместе, на работе у него могут быть неприятности.

– Но я понял, что вас беспокоит поведение Эрнста? Что конкретно? – уточнил Клесмет.

– Вы правы. Когда у него появляются деньги, он становится легкомысленным, обо всем забывает и знает только одно – веселиться!

– Как он тратит деньги, которые получает от нас?

– В те дни, когда у него есть деньги, он часто на всю ночь устраивает в каком-нибудь кабаке пьянку, угощает женщин, музыкантов, кельнеров, изображая из себя миллионера. Кроме того, он взял за правило в двух-трех пивных Веддинга и Нейкельна – вы знаете, это коммунистические районы Берлина – сидеть целыми днями с безработными и вести с ними разговоры о текущей политике. Если денег нет, он занимает их у владельцев пивных. Этого «богатого дядю» уже многие знают. В каждом кафе он заводит разговоры с кельнерами. Два раза встретиться в одном и том же кафе уже нельзя: кельнеры сразу вас узнают. Я уже много раз говорил ему, что надо бросить эту дурную привычку!

– Это все его грехи?

– Нет не все. Меня беспокоит, что те материалы, которые я передаю для вас, а также мои записки, по которым Эрнст пишет донесения, он носит постоянно с собой. Я не знаю, как уничтожаются те записи, которые вам не передаются. Может, они хранятся у него в кармане длительное время? Понимаете, достаточно обнаружить у него хоть одну мою записку, как сразу можно установить, кто ее писал: облава, драка или несчастный случай – и дело готово!

Взволнованный, Вилли замолчал. Но Клесмет чувствовал, что он еще не выговорился. И он не ошибся. Вилли рассказал, что беспокойство вызывает Каролина, первая жена Эрнста. Если она узнает, что Эрнст имеет квартиру, обстановку и, следовательно, деньги, она немедленно подаст в суд на алименты, которые он должен ей платить после развода. В настоящее время он сошелся с женщиной, которая пытается держать его в руках. Если бы не она, Эрнст совсем бы спился. За то, что они живут вне брака, Эрнст уже заплатил сотню марок штрафа.

– Такой он человек: нет денег – хороший парень, есть деньги – пьяница. Вот и сегодня набрался! – Вилли с жалостью посмотрел на бредущего поодаль Эрнста.

Клесмет подумал, как это жизнь Эрнста никому не бросилась в глаза из его старых знакомых? Был безработным – и вдруг все изменилось! Любой догадается, что так жить с заработка его жены, медсестры, которая получает сто пятьдесят – сто восемьдесят марок, невозможно. Одна квартира ему обходится в сотню марок ежемесячно!

Клесмет остановился, повернулся к Леману и требовательно взглянул ему в глаза.

– Я предлагаю вам очень серьезно поговорить с Эрнстом, пригрозите ему, что откажетесь с ним работать!

– Да, я приму все меры, чтобы он образумился, – согласился Леман. – Пока прошу никаких мер против него не предпринимать. Все-таки он хороший работник и друг! Трудно ожидать, что он сразу исправится, но я постараюсь.

– А как у вас дела со здоровьем? – поинтересовался Клесмет.

– Болезнь меня по-прежнему беспокоит. Сейчас сахара в крови меньше, но нужно продолжать лечение. Стоит оно сто марок в месяц.

– Можете не беспокоиться, все затраты на лечение мы вам компенсируем, – успокоил его Клесмет.

Стало светать. Было тихо и свежо. Друзья сели в такси, а Клесмет решил пройтись. «Да, дела! – думал он, размеренно шагая по тротуару. – Предстоит перевоспитывать старого алкоголика. Его образ жизни может привести к провалу, и нужно срочно предпринимать какие-то меры, чтобы исправить положение. На работе у Лемана обстановка осложняется».

Он вспомнил, что несколько дней назад у него уже было столкновение с Куром, когда тот позвонил по телефону и спросил, как будет по-немецки «черные вороны» и «пролетарий, будь начеку». При встрече Клесмет выдал ему по первое число! Это его слабость – показывать, что он немного знает русский.

«Может, попробовать давать ему на руки только часть денег, – прикидывал Клесмет, – а остальные класть на его счет в Швейцарии? Да, теперь многое прояснилось и с самим Леманом. Ясно, что он направил к нам Кура. По сути, Вилли парень порядочный, верный дружбе и своему слову. В политическом плане с ним нужно поработать, толк будет. Это не Эрнст. Кстати, надо подумать, как лучше отвести Эрнста от Вилли».

За размышлениями Клесмет не заметил, как добрался до дома. После напряженной ночи на плечи свалилась тяжелая ноша.

Не прошло и двух недель после той памятной для всех ночной встречи в кафе, как Кур в сильном волнении разыскал Клесмета: Вилли слег с сильным обострением диабета.

Не мешкая вечером того же дня нелегал отправился на такси на квартиру к агенту.

«Кажется, я почти на месте», – подумал Клесмет, заметив приближение нужного ему номера дома. Он расплатился с таксистом и вышел, решив оставшуюся часть пути пройти пешком, с тем чтобы осмотреться и изучить обстановку вокруг.

Однако было все спокойно, и, не заметив ничего подозрительного, Клесмет вошел в подъезд и стал подыматься по лестнице.

«Хорошо бы не встретить никого из соседей», – подумал он, оглядываясь по сторонам.

Дверь открыла невысокая молодая женщина. Минуту спустя они прошли по коридору, заставленному плохо различимыми в темноте предметами. Сняв пальто и шляпу, Клесмет на ходу поправил галстук и одернул пиджак.