100 великих монастырей - Надежда Ионина Страница 16

Единственная цель религиозной жизни, согласно «Правилам» Василия Великого, – работать для собственного спасения. «Все, что может вести к этой цели, должно быть соблюдаемо со страхом, как заповедь Божья… Монах, который часто выходит и переходит из монастыря в монастырь, мало-помалу теряет сосредоточение своих мыслей и набожность и погибает в грехах. Между тем случается иногда, что выход, позволенный кстати (вовремя. – Н. И.), возбуждает новое усердие к новым подвигам».

По «Правилам» Василия Великого монашеству и работы приличны такие, которые не нарушают сосредоточения мысли и внутреннего спокойствия, не ведут к опасному и бесполезному хождению в монастырь женщин и других светских лиц. К тому же в производстве вещей следует ограничиться предметами простыми, недорогими и никогда не возбуждающими человеческих страстей. Если ткутся материи – пусть они будут самыми обыкновенными, а не такими, чтобы привлекать взоры молодых людей.

Зодчество, столярные и кузнечные работы – очень полезные и необходимые занятия. Но если они будут производить в монастыре смуту и расточительность, то не нужно их допускать. Более всего с требованиями монашеской жизни согласовывались полевые работы. Хлебопашество было необходимо монахам для их прокормления, зодчество – для строительства жилья, ткачество – для изготовления одежды. Но в монастырь допускалась и медицина, которая, по словам Василия Великого, много способствует соблюдению воздержания: «Она – враг пресыщения, разнообразия в пище, очень изысканных приправ, – всего, что разжигает страсти. Она смотрит на бедность, как на мать здоровья (если будет правильно применяться)».

«Правила монашеской жизни» святого Василия Великого заключали в себе и наказания за нарушение их. Человеческая натура такова, что человек не может всегда оставаться верным своим обязательствам. И монах, хоть и принимал постриг, не лишался своей человеческой природы, поэтому также был подвержен греху и падению. Но когда он падал, его не предоставляли самому себе. «Правила» святого Василия Великого (а потом и монашеские законы Юстиниана) считали в таком случае необходимым для провинившегося наказанием, которое должно не только исправить его, но еще в большей степени искупить оскорбление, нанесенное Богу. Истинный монах самые строгие наказания переносит с радостью и должен питать к наказывающему его благодарность, как больной к врачу, даже если тот и предлагает ему горькие лекарства или как сын к отцу, желающему ему добра.

Согласно «Правилам», первое наказание – это отделение от общины. Провинившийся не имел с ней ничего общего во все время наказания: он молился один, ел один, работал один. И даже плоды его труда не смешивались с трудами других монахов и не использовались в монастыре. Следующее наказание – отлучение на некоторое время от Святых Даров; затем – лишение епископского благословения, которое давалось монаху несколько раз в день. Лишались благословения те из иноков, кто приносил в монастырь какую-нибудь вещь для себя или других, кто работал без кукуля, кто говорил без разрешения, кто брал и прятал чужое, кто самовольно вмешивался в работы других, кто упрямо спорил о Священном Писании, кто занимался пустой болтовней, кто спал в саду, кто оставался в больнице без нужды и т. д.

Но киновийное житие святого Василия Великого не могло сразу упрочиться и вытеснить собой другие виды подвижничества. В киновии была «исключена собственность имущества, изгнана противоположность расположений, в которой с корнем истреблены всякие смятения, споры и ссоры; все общее – и души, и расположения, и телесные силы, и что нужно к питанию силы и на служению ему; в которой один общий Бог… общее спасение, общие подвиги, общие труды, общие венцы; в которой многие составляют одно, и один не единственен, но во многих».

Идея такой киновии слабо прививалась у восточных иноков, поэтому общежительство даже в самой Каппадокии долгое время существовало как исключение в ряду других форм подвижничества. После Василия Великого увеличили или смягчили строгость монашеских наказаний святые Иоанн Златоуст, Иоанн Постник, Николай Грамматик, Феодор Студит и др., однако и с установлением новых правил монашеского жития инструкции святого Василия Великого не утратили своего практического значения. Он хорошо знал слабости человеческой природы и проступки, которым были подвержены монахи всех времен. «Правила монашеской жизни» святого Василия Великого остались образцом для других; про них говорили, что это был «свет, осветивший весь свет».

КОПТСКИЙ МОНАСТЫРЬ СВЯТОГО МАКАРИЯ

Одним из учеников святого Антония Великого был преподобный Макарий (301–390), который, перегоняя однажды свой караван верблюдов, остановился на ночлег возле скита Антония. Встреча с отшельником полностью изменила его жизнь, и вскоре он присоединился к нему. А после его смерти отправился в пустыню в поисках подходящего места для поселения монахов. Такое место было найдено в Вади-Натрун (Нитрийской пустыне), которое входит в северо-восточную часть Сахары и представляет собой обширную впадину-равнину, лежащую ниже уровня моря – между Каиром и Александрией.

В те далекие времена, когда не было дорог и жизнь сосредотачивалась только по берегам Нила и его рукавов, Вади-Натрун была надежно изолирована. И десятки тысяч монахов и монахинь спокойно подвизались в местных монастырях. Сегодня здесь расположен центр коптского монашества – четыре больших мужских монастыря: Святого Макария, Святого Бишоя, Суриан и Барамос. В окрестностях сохраняются скиты, в которых живут отшельники.

Старейший из монастырей был основан преподобным Макарием в 360 г., и с тех пор никогда не пустовал. Но Александрийская церковь только первые 400 лет своего существования была едина со всей христианской Церковью, а после Халкидонского собора она разделилась на собственно коптскую и греческую (мелкитскую, т. е. «царскую»). Политическим поводом к разделению стало недовольство египтян притязаниями Византийской империи, а религиозным – спор о природе Иисуса Христа.

Колодец в коптском монастыре

В 451 г. в городе Халкидоне, при византийском императоре Маркиане, был созван четвертый Вселенский собор – против лжеучения архимандрита одного из константинопольских монастырей Евтихия. Отвергая человеческую природу в Господе нашем Иисусе Христе и защищая Его Божественное достоинство, он сам впал в крайность и учил, что в Спасителе человеческое естество было совершенно поглощено Божеством, поэтому в Нем и следует признавать только одно Божеское начало. Это лжеучение называется монофизитством, а его последователи – монофизитами.

На Соборе ересь Евтихия была осуждена и был провозглашен догмат «О соединении двух естеств Иисуса Христа в одной Божественной ипостаси». Но некоторые из присутствующих епископов (в том числе и египетские) заподозрили своих собратьев в несторианстве и отделились от них… Этот догмат они стали выражать словами святых Афанасия Великого и Кирилла Александрийского: «Исповедуем едино естество (в смысле ипостаси. – Н. И.) Слова воплощенного». Таким образом, их разделила буква, но не сущность этого догмата.