Девушка с девятью париками - Софи ван дер Стап Страница 16

Я минимум три дня убила на то, чтобы уложить парик для свидания. Думаю, я перестаралась.

Я пытаюсь скрыть неловкость застенчивым смешком. В еще большем ужасе от своих фальшивых волос я нервно извиваюсь на диване Хильдуса. Он серфер, ведущий шоу и писатель. Куча всего, что звучит впечатляюще. Я приехала, готовая впасть в экстаз до такой степени, что закрепила Блонди с помощью дополнительной ленты. Чтобы вообще не переживать о том, что могу потерять волосы. Но я на самом деле беспокоюсь, что воск, который должен придавать волосам естественный вид, через какое-то время теряет это свое качество. Интересно, как можно ходить на свидания, когда, очевидно, никому не понравится встречаться с раковой девушкой.

– Хочешь вина?

– Нет, спасибо. У тебя есть томатный сок?

– Ой, уф, да. Есть, наверное, – он смотрит на меня удивленно.

Хильдус любит растения. Его гостиная напоминает джунгли. Каждый раз, когда я поворачиваю голову, в мое лицо тычутся листья. Я ужасно боюсь того, что Блонди зацепится за ветку, и сбегаю на кухню, где Хильдус подходит ко мне вплотную и обнимает меня за талию.

– Давай сначала поедим, – слышу я свое бормотание. Молодец, Блонди. Это все, на что ты способна?

Он достает из упаковки две вегетарианские сосиски, попутно объясняя мне всю прелесть натуральной органической еды. “Ты в курсе, сколько дерьма запихиваешь в свое тело? А как мы поступаем с животными?” Я притворяюсь, что читаю список ингредиентов на упаковке сосисок, лишь бы не смотреть на Хильдуса. Он не знает и половины того, о чем я в курсе.

Я сажусь на диван в гостиной. Хильдус выходит из кухни с двумя тарелками и садится рядом. “У тебя есть кетчуп?” Я только за все здоровое и натуральное, но в вегетарианской сосиске ничего из этого нет.

Хильдус приносит мне из кухни бутылку кетчупа. Он садится ко мне поближе. Его руки гладят меня по лицу.

Мне это нужно? Думаю, я все еще желанна, так что это хорошая новость. Видимо, моя жалкая подводка – то есть то, что от нее осталось, – и фальшивые брови выглядят не так отталкивающе. Спасибо, Maybelline. В жутком напряжении я отодвигаюсь на несколько сантиметров на пыльном старом диване, просто чтобы быть не так близко к Хильдусу. До него не доходит. Он прижимается ко мне и гладит меня по волосам – то, к чему Блонди совсем не готова. Чтобы все не пошло наперекосяк и пока блондинку Софи не сменила лысая Софи, я отстраняюсь.

Хильдус смотрит на меня с выражением удивления и растерянности. У меня точно такое же лицо.

– Думаю, я должна тебе кое-что сказать, – говорю я.

Хильдус молчит.

– Я больна. У меня рак. Ты был прав насчет парика. Я совершенно лысая.

Хильдус все еще молчит, но не похоже, что он в шоке.

Жду несколько секунд – вдруг он что-то скажет. Ни звука.

– Поэтому мне так неловко… – Ни звука. – Ты такой тихий. Ты в ужасе?

– Вообще-то нет. То есть да, это, конечно, ужасно, но мне плевать. Я все еще хочу поцеловать тебя.

– Да? А что насчет парика? И моей лысой головы? И того, что я могу умереть.

– Ты по-прежнему Софи.

Тишина – на сей раз с моей стороны. А затем я улыбаюсь. Ровно это я и хотела услышать. Я наклоняюсь и целую Хильдуса, страстно и благодарно одновременно.

Затем я собираюсь уходить.

– Ты не хочешь остаться?

– Нет.

– Почему?

– Потому что я лысая. Мне кажется, неправильно продолжать тусоваться тут в таком виде – неважно, видишь ты это или нет. Лучше уж я поваляюсь в кровати с Саарти.

– Саарти?

– Это моя кошка.

– Побудь еще немного.

– Нет, – я смотрю на него. – Я не могу и не хочу, но спасибо тебе за этот вечер, – я целую его на прощанье, встаю и иду к двери. Я чувствую себя превосходно. Я знаю, что Хильдус достаточно хорош, чтобы не прозябать в одиночестве. Что еще лучше – я понимаю, насколько неважно то, что в мире есть кто-то, кто хочет со мной целоваться. У меня рак. Но это все еще я.