Служанка Артемиды - Оливия Кулидж Страница 16

Но пришла весна, а вместе с ней тепло и яркий солнечный свет. У девочек появились новые маски для танца медведей. Они лихо отбивали ногами новые па, опережая мелодию труб. Весной в честь богини исполнялись новые гимны. В храм приходили пастухи с ягнятами и козлятами из первого приплода, а на алтаре вместо вина и масла появилась кровь жертвенных животных, но и ее поглощало пламя, только теперь к небу поднимался не легкий прозрачный дымок, а столб плотного тяжелого дыма. Довольные пастухи, насвистывая, возвращались домой и оставляли часть мяса для храма.

– Не люблю, когда убивают, – сказала Ала Агаристе.

– Никто не любит, – Агариста пожала плечами, – но иначе откуда бы появилось мясо, которое мы едим?

– А вот верховной жрице нравится убивать. Я за ней следила!

– Так то верховная жрица. Ей так положено!

Весна была в разгаре. На полях расцвели алые анемоны.

Агаристе не терпелось опробовать какой-нибудь магический обряд, ведь волшебство окружало девочек в храме со всех сторон. Магия заключалась в словах древних молитв, которые они произносили перед алтарем богини, магическим светом горела золотая корона верховной жрицы, которая когда-то принадлежала самой Ифигении. В храме на пьедестале была установлена волшебная раскрашенная птица: если повернуть специальное колесо, птица взмахнет крыльями и запоет. Но это волшебство не казалось слишком таинственным и возвышенным, оно только разжигало у девочек страсть к заклинаниям. У каждой девочки была своя коллекция камешков-амулетов, кусочков змеиной кожи, перышек орла, сушеных волшебных корешков, которые полагалось выкапывать и разрезать кремневыми ножами в полнолуние. Взамен за эти сокровища женщины из деревни приносили сладости, но каждая девочка обязательно оставляла несколько самых ценных амулетов для себя.

Теперь девочки знали множество разнообразных заклинаний. Они знали, какие волшебные слова надо произносить, как только проснешься, чтобы день прошел удачно. Они знали, какие птицы приносят счастье, если пролетают по правую руку. Они выучили любовные заговоры, иногда очень грубые и откровенные, которыми с ними поделились деревенские женщины. Агариста по секрету узнала, как увидеть своего суженого. В день равноденствия девушка должна встать под кустом боярышника так, чтобы у нее одна нога стояла в воде, а другая на земле, в руках ей надо держать какое-нибудь живое существо, зверька или птицу, а на голове у нее должен лежать какой-нибудь неодушевленный предмет. Если девушка произнесет волшебные слова и посмотрит в воду, то увидит там лицо своего будущего супруга.

– Я знаю, где растет боярышник, – заявила Агариста, – это за рекой, у того камня, где мы стираем.

– Но это уже за пределами храмовой земли. Любая девчонка в Бравроне может туда пойти, – возразила Ала.

– А вот и не любая, – торжествующе парировала Агариста, – заклинание-то секретное. Знаешь, что я отдала, чтобы его узнать? Мои зеленые бусы.

Это был серьезный довод. Бусы Агаристы стоили ее отцу кучу денег и вызывали зависть всех девочек в храме. Их привезли из далекого Египта, и каждая бирюзовая бусина была покрыта тонкой резьбой. Но Агаристу совсем не огорчало то, что пришлось с ними расстаться. Она беззаботно тряхнула волосами:

– Когда выйду замуж, папа подарит мне еще одно!

Ала согласилась только из-за бус. Ей совсем не хотелось заниматься таким колдовством, и на это у нее были свои тайные причины. Это было то, о чем она не хотела задумываться, во всяком случае не раньше, чем она станцует танец медведей. Но теперь это стояло между ней и Агаристой все время, даже когда они хихикали, обсуждая, как им тайком ускользнуть из храма. Это было как ноющий зуб, по которому все время хочется проводить языком. Однажды она не выдержала и спросила подругу о том, что ее волновало сейчас больше всего.

– Агариста, почему ты хочешь выйти замуж?

– Каждая девочка хочет выйти замуж, а мне уже скоро четырнадцать, – с недоумением ответила Агариста.

– Ты думаешь, тебе это понравится?

Агариста в этом ничуть не сомневалась.

– Мне будет весело, у меня будет много красивой одежды и украшений, а мама отдаст мне мою старую няню, и та будет вести хозяйство. У меня будут дети, как у этих женщин из деревни, только мои будут красивее. И я думаю, что полюблю своего мужа, ведь мой отец – умный и добрый, он любит меня и выберет мне хорошего мужа. А ты разве не хочешь замуж?

– Я не знаю, – ответила Ала и густо покраснела.

– Ты что, совсем не собираешься выходить замуж? – Агариста удивленно уставилась на подругу. – Совсем никогда?

– Дурочка, конечно, собираюсь!

Агариста решила, что подруга просто испугалась происков Гекаты [16]. Ведь богиня могла подослать какое-нибудь безобразное существо, чтобы оно выглянуло из-за плеча девочки, и тогда той придется выйти замуж за уродца. Но Ала уверила подругу, что дело совсем не в этом, и попросила ее прибрать вместо нее в святилище богини, не объяснив почему.

И вот настал день, которого они обе с тревогой ждали. Обе девочки были напуганы, да это и неудивительно. Им нужно было выйти за пределы храмовой земли и перейти по камням холодную быструю речку, которая еще не вошла в свои берега после половодья. Ала держала в руках Солона, а на голову надела бусы, присланные Калиной. Девочка дрожала от холода и страха, и Солон тоже приуныл и пытался улететь.

– Скорей, скорей, – поторапливала она подругу, – нас могут увидеть!

Становилось все светлее, и белые платья девочек можно было заметить издалека, а о том, что случится, если их застанут за пределами храмовых земель, было страшно даже подумать.

Первой начала читать заклинание Агариста. Богиня колдовства Геката, наполовину женщина, наполовину дух ночи, могла очень рассердиться, если хотя бы один слог в заклинании будет сказан неверно. Даже беспечная Агариста была напугана, и голос ее задрожал в тот момент, когда надо было призвать духа ночи. Издалека, с поросших лесом холмов, которые высились над долиной, донесся лай собак. Девочки знали, что собаки всегда сопровождают богиню ночи, повелительницу ночных духов и снов.

– И это все, – прошептала Ала, – я ничего не вижу.

– Нет, еще не все. У меня ничего не вышло. Надо начать снова, – прошептала Агариста в ответ.