Записки исторической сплетницы. О жизни королевских особ и аристократов XII-XVIII вв. - Мария Гаранина Страница 16

Если, может, кто не знает, условный наследник – это такой гражданин, который живет в подвешенном состоянии и видит свои перспективы крайне туманно. То есть сейчас он самый близкий к вожделенному трону человек, а потом – раз! – появляется безусловный наследник (сын у короля рождается или даже дочь, если вы, конечно, не наследник французского короля). И тогда у бывшего условного наследника есть два пути. Первый: перекреститься, вздохнуть, поднять руку, резко опустить, сказать: «А черт с ней, с короной!» и пойти заниматься своими делами. Второй: впасть в истерику, постараться физически или юридически устранить наследников актуального короля, поднять мятеж, а если сам его поднять не можешь, впутаться в тот, который до тебя подняли более компетентные в данном вопросе старшие товарищи. Джордж, герцог Кларенс, неизменно выбирал второй путь.

Старшим товарищем, поднаторевшим в мятежах и военных действиях, был кузен братьев Йорков, Ричард Невилл, граф Уорик. Он вообще-то приходился родственником Ланкастерам (его бабушка была дочерью Джона Гонта, первого герцога Ланкастера), но воевал на стороне Йорков, которым, впрочем, тоже родней являлся. При восшествии же Эдуарда на престол Уорик взял на себя нелегкий груз государственных дел, пока новый король бухал, по бабам бегал и женился на ком ни попадя. Надо сказать, царственный подопечный принялся разочаровывать своего кузена-наставника практически сразу. Например тем, что женился на вдове с двумя детьми, дочери простого рыцаря Елизавете Вудвилл, и стал одаривать все ее многочисленное семейство титулами и доходами. Уорик, планировавший для молодого короля французский брак, прямо в бешенство пришел. Это он еще про тайную помолвку Эдуарда с Элеонорой Батлер – своей, кстати, родственницей – не знал, а то бы вообще инфаркт до сорока лет заработал и инвалидность пошел бы оформлять. Но когда Эдуард, плюнув на необходимый союз с Францией, метнулся в сторону Бургундии и давай с ней дружить, Уорик окончательно понял, что зря он на этого балбеса столько нервных клеток, которые не восстанавливаются, потратил. И решил сделать для Англии какого-нибудь другого короля… Да нет, не в этом смысле. Просто балбеса, который не оправдал высокого доверия, свергнуть, а короля выбрать из других имеющихся балбесов. Они тоже звезд с неба не хватают, но, может, хоть будут ему благодарны за его труды неустанные. Выбирая кандидата, Уорик стал, во-первых, заигрывать со сторонниками Ланкастеров, у которых в запасе имелся ранее свергнутый король Генрих VI. Во-вторых, обратил внимание на болтающегося вот тут рядом Джорджа, герцога Кларенса. Тот тоже был недоволен политикой старшего брата – то есть тем, что все плюшки достаются не ему самому, а распределяются между членами семейки Вудвиллов. А это при его жадности совершенно недопустимо.

У Уорика было две дочки – Изабелла и Анна. За неимением наследников мужского пола, со временем они наследовали не только состояние и титулы своего отца. Им также переходили титулы и огромное состояние их маменьки, Анны де Бошан, графини Уорик в своем праве (то есть она передала мужу свой наследственный титул). На каждую такую дочку можно было ловить какого хочешь политического союзника. Вот Уорик и поймал для начала Кларенса. Кларенс, положив сами понимаете что на запрет короля жениться без его королевского согласия, быстренько обвенчался с Изабеллой, получив возможность хапнуть ее немаленькое приданое, а в будущем – и немаленькое наследство. Ну и надеялся, что тесть продвинет его по карьерной лестнице: сделает начальником департамента по делам молодежи королем. А что, Уорик мог бы, недаром по итогам последующих событий он получил почетное прозвище Кингмэйкер. Что на троне сидит его, Джорджа, родной брат и какие неприятности могут приключиться со свергнутым королем, думается, он прекрасно помнил. Но личные амбиции – это святое. Как в том стихотворении: «Каин в елку втыкает нож – тренируется паренек» (В. Шефнер).

В общем, Уорик намутил много воды. Он в открытую выступил против своего царственного кузена и подопечного, захватил его в плен и пытался управлять страной от его имени. Такая лайт-версия свержения короля. Потом, правда, вынужден был его отпустить, но отношения с королем испортил окончательно. Не понравилось тому почему-то сидеть под арестом у своего же подданного. А потом по стране волной прокатились мятежи, и Эдуард прислал Уорику и Кларенсу приказ немедленно явиться с войсками под его знамена. А те не очень торопились. А чего им, действительно, торопиться, когда Уорик был идейным вдохновителем этих мятежей, а Кларенс уже нетерпеливо бил копытом, готовясь напялить на себя корону и взобраться на трон? Тут-то Эдуард и заподозрил, что это ж-ж-ж неспроста, и тестю с зятем пришлось спешно валить за границу, во Францию, прямо в теплые объятия тамошнего короля. Был такой красивый старинный обычай у недовольных подданных английских монархов, я об этом писала в первой главе.

Людовик XI встретил беглецов ласково (потому что сделал английскому коллеге пакость – сердцу радость), вина налил с виноградников солнечной Нормандии (как бы издеваясь) и обещал поддержать их вторжение в Англию. Помог заключить союз с Маргаритой Анжуйской, женой свергнутого ланкастерского короля Генриха VI. Тут и вторая уорикская дочка, Анна, кстати пригодилась: ее быстренько обручили с наследником Генриха Эдуардом Вестминстерским. Нормальная такая компания сложилась, они еще и Джаспера Тюдора с собой взяли.

Сначала все шло хорошо. Мятежники разгромили королевские войска, Эдуард и его младший брат Ричард Глостер бежали. Уорик вытащил из Тауэра Генриха VI, тщательно отряхнул от пыли и снова назначил королем Англии. Поскольку наследником стал считаться, конечно же, его сын Эдуард Вестминстерский, Кларенса в благодарность за верную службу назначили наследником сразу после него, а его старшего брата, бежавшего короля, из очереди исключили, потому что он: а) изменник и предатель, б) бастард. Кларенс громче всех орал на всех углах, повторяя слух о том, что его мама, герцогиня Сесилия, родила Эдуарда не от мужа, а от какого-то постороннего мужика – вроде лучника, а может, не лучника, а может, это дворник был. Самого-то его, Джорджа, мама, ясное дело, родила строго от того, от кого надо. Вот сразу видна степень дальновидности – где-то на уровне собственного носа, не дальше. Не понимал, что себе же на будущее яму копает. Утвердись за герцогиней Сесилией репутация особы нетяжелого поведения, самого же Джорджа, займи он трон, через пять минут бы с этого трона попросили по причине незаконнорожденности. Но разве такие номинанты на премию Лаврова о будущем задумываются…

Но вообще-то Джордж уже начинал понимать, что где-то его кидают. Королем его никто делать не собирался. С точки зрения наследования короны он на одну позицию от трона отодвинулся. Были перспективы лишиться земель, которые могли вернуть сторонникам Ланкастеров. Не, ему такой хоккей не нужен. А тут и брат Эдуард армию собрал, щас как ударит! Может, назад отыграть, пока не поздно? Тем более и братья в его поддержке заинтересованы, чтобы Уорика свалить. И Джордж в обмен на полное прощение согласился перейти на сторону Йорков. А тесть – ну что тесть? Да пошел он, этот тесть, со своей Францией и своими ланкастрианами!

В общем, йоркисты разгромили сначала войска Уорика, а потом, в битве при Тьюксбери, – войска спешившей ему на помощь Маргариты Анжуйской. Эдуард IV триумфально вступил в Лондон. Рядом с ним почему-то так же триумфально ехал приспособленец герцог Кларенс.