Дочь своего отца - Жанна Немцова Страница 16

В 1998–1999 ГОДАХ СМЕНИЛОСЬ ТРИ ПРЕМЬЕРА, ЧЕТВЕРТЫМ СТАЛ ВЛАДИМИР ПУТИН, КОТОРЫЙ БЫЛ НАЗНАЧЕН НА ЭТОТ ПОСТ В АВГУСТЕ 1999 ГОДА. НЕ ЗНАЮ, КАК ИЗМЕНИЛАСЬ БЫ ИСТОРИЯ, ЕСЛИ БЫ ОТЕЦ ОСТАЛСЯ В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ.

Отец принял решение не уходить из политики и создал общественное движение «Россия молодая». В 1999 году движение объединилось с другими либеральными политическими силами, и был создан избирательный блок «Союз правых сил». Кириенко, Немцов, Хакамада – такой была тройка лидеров «Союза правых сил» на выборах 1999 года.

Избирательная кампания «Союза правых сил» апеллировала главным образом к молодому поколению. Помимо традиционных поездок лидеров по регионам России со стандартной программой, в каждом крупном городе на футбольных стадионах проходил любительский матч и большой бесплатный рок-концерт «Ты прав!». В футбол играли кандидаты и артисты против местной команды. Мой отец до этого никогда особо не играл в футбол. А тут – в каждом городе, постоянно.

Я не могла понять, зачем это нужно. Но когда прилетела в Иркутск, убедилась, насколько классной была идея. Встречи проходили на стадионе. Общение с избирателями, футбол (трибуны взрывались эмоциями), концерт звезд… Люди выходили окрыленные.

Пожалуй, чаще всего на концертах выступали группа «Чайф» и Владимир Кузьмин. Я тогда обожала этих исполнителей, и идея пригласить именно их мне безумно нравилась. Да, артисты выступали не бесплатно, но им явно были симпатичны лидеры «СПС».

Отец не только был одним из лидеров предвыборного списка «СПС», но и баллотировался по одномандатному округу в Нижнем Новгороде.

Решение было рискованным: в Нижегородской области негативно отнеслись к тому, что он покинул пост губернатора через два года после избрания.

Но отец решил заручиться поддержкой в родном для себя регионе, и он победил. Партия «Союз правых сил» прошла в российский парламент, набрав более 8 % голосов избирателей.

* * *

Итак, 1999 год. Мне 15 лет. Я учусь в обычной московской школе, и, надо сказать, неплохо учусь. Но не могу сказать, что я была сильно погружена в учебу или посещала какие-то дополнительные занятия и секции. Однажды мы вместе с отцом пришли в офис радиостанции «Эхо Москвы», и тут неожиданно у него возникла идея устроить меня на работу. Он предложил главному редактору «Эха» Алексею Венедиктову взять меня практикантом. Алексею Алексеевичу идея понравилась – в то время на радио работало много очень юных людей. Так я неожиданно стала инфореферентом в новостном отделе. В 2020 году, кстати, я давала интервью «Эху», а потом Венедиктов опубликовал фотографию со мной в «Инстаграм» с подписью: «С бывшим инфореферентом “Эха”». Но 20 лет назад мне было совсем не до шуток и иронии.

Уроки в школе заканчивались в 15:00. Через час, в 16:00, начиналась моя смена на «Эхе» на Новом Арбате, а заканчивалась около полуночи, иногда чуть раньше. О том, что мне нужно сделать домашнее задание, не думал никто – я готовила его или на работе, или на переменах в школе.

Задача инфореферента – помогать ведущему в подготовке новостей. Позвонить эксперту и записать комментарий. Позвонить ньюсмейкеру и что-то уточнить. Позвонить кому угодно и уточнить что угодно. Все это надо делать очень быстро: новости не ждут, большой выпуск выходил каждый час. А еще нужно смонтировать комментарий так, чтобы его можно было выпустить в эфир.

Когда я пришла, на «Эхе» только-только отказались от монтажа звука с помощью склеивания тонких аудиопленок и перешли на компьютерный монтаж. Я освоила его.

Никто не делал мне скидку на возраст и не вел себя со мной слишком доброжелательно: ведущие сами постоянно находились в состоянии стресса (их объем работ был в разы больше, чем у инфореферента). Особенно я боялась Владимира Варфоломеева. Поскольку мои смены были вечерние (плавно переходящие в ночные), я шутила, что он устраивает мне Варфоломеевскую ночь.

На возраст мне скидок не делали, но из-за моей фамилии мне периодически поручали дозваниваться до Дмитрия Якушкина, пресс-секретаря Бориса Ельцина, поинтересоваться здоровьем президента. На тот момент этот вопрос имел первостепенное политическое значение.

– Якушкину будет неловко отказать в информации дочери Немцова, – объяснил Венедиктов.

И Якушкин действительно не отказывал и всегда сообщал: Борис Николаевич хорошо себя чувствует.

На «Эхе Москвы» я испытала два разочарования. Первое было очень сильным: я изнутри увидела, что «Эхо» не совсем объективно. Оно давало явный приоритет одной политической силе. В то время популярность набирал избирательный блок Лужкова и Примакова «Отечество – вся Россия». И я видела: информационная повестка «Эха» построена таким образом, что предпочтение отдается именно им. Было ужасно обидно: я болела за «СПС» и переживала, что у них нет такой же информационной поддержки. В топе были Лужков и Примаков.

Это был неприятный вывод: не все так просто в нашей жизни. Теперь я понимаю, что полностью объективных СМИ не бывает, каждое выражает позицию своих собственников. И это, в принципе, не так уж и страшно, если есть множество независимых медиа, которые транслируют разные взгляды. Плохо, когда СМИ распространяют фейки.

Вторым неприятным фактом стало осознание пределов моей компетентности. В 15 лет мне казалось, что при должном желании я могу все. Почему-то такое заблуждение возникло и у Венедиктова, и он решил сделать из меня корреспондента. Делать пробный радиорепортаж меня отправили на аэродром в Тушино, там проходило авиашоу. Я поехала вместе с уже опытным корреспондентом Антоном Долиным, который впоследствии стал самым известным российским кинокритиком. Антон сделал репортаж, я же пыталась что-то написать, но мои усилия оказались тщетными.