Лев Бакст, портрет художника в образе еврея - Ольга Медведкова Страница 16
Лев Бакст, портрет художника в образе еврея - Ольга Медведкова читать онлайн бесплатно
Так открывалась зрителю трагедия Акосты, пронизанная шекспировским духом. На вопрос о том, почему вернулся он в иудаизм, Акоста отвечал, что сам не знает.
Иудеем Уриэль Акоста оставался как бы бессознательно, подспудно. А когда он пытался сформулировать это, то с удивлением обнаруживал, что он «иудей поневоле». Не уважая своих собратьев, он хранил им верность лишь для того, чтобы разделить их унижение. Оставаясь иудеем вопреки предложению самих иудеев объявить себя христианином, герой подвергался их проклятию. А становясь изгоем, он терял все права не только христианина, но и иудея и превращался, таким образом, в настоящего парию. В пьесе Уриэль получал от раввинов – представителей буквы, а не духа религии – имя Ахэр, означающее «иной», и принимал это имя как почетный титул.
Гуцков – выходец из пуританской пиетистской семьи, получивший философское и теологическое образование, ученик Гегеля и Шлейермахера, переживший глубокое увлечение книгой Жизнь Христа Давида Фридриха Штрауса и подвергшийся за свои идеи и атеизм преследованиям и заключению, – несомненно, сам себя чувствовал «ахэром». Благодаря этому пьеса его была отмечена психологическим правдоподобием, а образ Уриэля Акосты перерастал еврейскую проблематику и превращался в образ экзистенциального Другого, не принадлежащего ни к какому сообществу, одаренного индивидуальным даром познания и в силу этого не разделяющего никакие групповые идеи и предрассудки. Вражда между вопрошающей индивидуальностью, воплощающей сомнение и поиск, и группой – проводницей догмы, знания коллективного и априорного – полагалась в пьесе как неизбежность. Мыслящая личность не могла стать частью группы, ибо познание требует отстраненности и способности к сравнению и выявлению различий.
Романтический образ Уриэля был рассчитан на сочувствие зрителей. Тот факт, что одной из составляющих его являлось сложносочиненное «еврейство» – как знак универсальной сложности связей свободной личности с группой и социумом, – несомненно, должно было распространять сочувствие и на все «еврейство» именно в этом, далеко не однозначном ракурсе. Бакст если и не читал, то, конечно, видел пьесу Гуцкова на сцене. Картина писалась в момент поиска им своего пути, так что обращение к Акосте неудивительно. Удивительно сходство Уриэля с отцом. Что хотел этим сказать Бакст о своем отце? Во всяком случае, мне кажется, трудно после всего сказанного представить себе этого человека в образе «гродненского талмудиста».
Годы учения
Конфликт с отцом, рассказывает Левинсон, смягчен был для Левушки, в целом терпеть не могшего школы, дружбой с гимназическим учителем рисунка и каллиграфии. Каллиграфии! Снова эта точная «дантова» деталь, слишком пристальная, увеличенная и, как булавкой бабочку, накалывающая прошлое на планшет достоверности. Другая деталь – имя и отчество учителя, но без фамилии. И далее, сам этот персонаж, словно выскакивающий из сказки Гофмана или рассказа Гоголя: «Андрей Андреевич был крохотным человечком на кривых ножках, но этот паяц в голубом фраке был исполнен священного энтузиазма. Прогуливаясь взад и вперед по классной комнате, он непрестанно рассказывал ученикам, срисовывавшим акантовый завиток, о жизни великих художников, об их битвах и победах. Он так прекрасно и так много об этом рассказывал, что потряс одаренную живым воображением душу маленького Бакста, пробудив в нем дремавшую страсть. Позднее его блестящая жизнь художника была скандирована, если можно так выразиться, приступами интеллектуальной лихорадки, из которых он выходил обновленным, измененным, в поисках еще неисследованных горизонтов» [112].
Кто такой был этот Андрей Андреевич? По всей вероятности, речь идет об Андрее Дмитриевиче Лосеве (1835–1891), преподававшем в 6-й гимназии со дня ее основания до конца своей жизни [113]. О Лосеве имеется статья в Биографическом словаре Половцова. Приведем ее полностью: «Лосев, Андрей Дмитриевич, преподаватель рисования; род. в Бежецке, Тверской губ. и первоначальное образование получил в местном уездном училище. Чувствуя призвание к занятиям по рисованию, он приехал в Петербург и здесь поступил в число вольнослушателей Академии Художеств. Вскоре за успехи по портретной живописи он получил звание классного художника, выдержал специальный экзамен на домашнего учителя рисования, черчения и чистописания и определился учителем этих предметов в Гатчинское городское училище. В 1859 г. Лосев поднес в подарок императрице Марье Феодоровне и великим княгиням свой первый выпуск художественных изображений чудотворных икон и гробниц святых [114], за что был пожалован брильянтовым перстнем. С 1862 г. по день своей смерти Лосев занимал должность учителя в С.-Петербургской 6-й гимназии; кроме того, он состоял учителем рисования при учительском институте, Николаевском кавалерийском училище, Пажеском корпусе и Театральном училище и везде своею энергиею, деловитостью и добротою приобрел уважение учеников и товарищей-учителей. Лосевым составлено Руководство к черчению, рисованию и чистописанию (СПб. 1864 г.). Скончался он в начале мая 1891 г., на 56-м г. жизни» [115].
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments