Ключ Хирама - Роберт Ломас Страница 15

Поразительно, но слово «мессия» только дважды фигурирует в Ветхом Завете и полностью отсутствует в Новом. Тем не менее к временам Иисуса концепция грядущего Мессии стала популярной у евреев: они с нетерпением ждали времени, когда снова будут управлять своей страной, избавившись от оккупантов («киттим», как они их называли), таких, как сирийцы, вавилоняне или, что было более актуально, римляне. Для еврейских националистов первых веков до и после н. э. как только подходящий человек займет трон Израиля, он станет царем и термин «мессия» более не будет к нему относиться.

Тот факт, что слово «мессия» совсем не используется в Новом Завете, может быть объяснен только тем, что переводчики применили греческое слово «Христос» там, где в более ранних текстах было еврейское слово «мессия». Со временем титул Христос стало синонимом имени Иисус Христос и не применимым к другим «мессиям», или «христосам», хотя термин этот вовсе не уникален и не ограничен в качестве определения одним человеком. Из позднейших нееврейских заимствований иудейских племенных верований еврейское слово «мессия» выступало как слишком пассивное, чужеродное и основанное на реальном мире чисто еврейской внутренней политики; со временем в греческом переводе слово восприняло оттенок греческого культа таинств как обладающее сверхъестественной силой, позволяющей спасать души и искупать грехи всего мира. Норман Кохен таким образом кратко описал ситуацию, связанную с еврейским Мессией:

«Он будет, самое большее, великим военным вождем и справедливым правителем, ведомым Яхве и назначенным им править его народом в Иудее. Понятие трансцендентного спасителя в человеческом облике, столь важное в зороастризме и основополагающее в христианстве, абсолютно неизвестно в еврейской Библии» ^[13].

Христиане в основу своей веры положили Библию, что должно быть достаточно удивительным для еврейских теологов, когда они видят свое наследие использованным для обоснования римского культа таинств древнеперсидского происхождения. Это ограбление двадцати двух иудейских текстов, составляющих сердцевину Ветхого Завета, получило широкое распространение в начале II века, когда христиане искали опору для своего набирающего силу культа.

Члены ранней Церкви считали себя иудеями, и до конца I века все окружающие считали христиан иудейской сектой. Но к началу II века подавляющее большинство христиан уже были неевреями, рассеянными по Римской империи и не относящими себя к евреям.

Ветхий Завет был переведен на греческий язык в III веке до н. э. и получил известность как «Septuaginta» (обычно обозначается как «LXX»). Христиане вставили в него новые пассажи и целые книги, а затем обвинили евреев в том, что они вырезали эти вставки из своих священных книг! Вера в это глубоко укоренилась в сознании христиан, что в будущем привело ко многим актам вандализма, таким, как действия в Париже в 1242 году, когда двадцать четыре телеги еврейских священных книг были вывезены из синагог и сожжены, или такому событию, произошедшему двадцать лет спустя, когда король Хайме I Арагонский приказал уничтожить все еврейские книги.

Некоторые из первых христианских ученых считали, что Ветхий Завет чужд новой религии, но большинство, призвав на помощь воображение, находили между строк «очевидные» упоминания о своем спасителе. Двадцать две священные книги были дополнены, чтобы создать «буферный» Ветхий Завет.

Эти дополнения ранних христианских авторов включают в себя книгу Ездры, Иудифи, Товита, Маккавейскую, Премудрости Соломоновой, Екклезиаста, Варуха, Манасии и в книге Даниила Песнь Трех Святых Отроков, Историю Сусанны, Историю Бела (Вила) и Дракона.

Некоторое время христиане были довольны своим «новым» Ветхим Заветом, но, как только более серьезные ученые, такие, как Ориген Александрийский, живший в III веке, начали непредвзято изучать тексты, у них возникли серьезные сомнения, которые привели к выводу, что начальный еврейский вариант является единственно правильным. Было выдвинуто предложение, чтобы все дополнения к Ветхому Завету были в церквях уничтожены, но аргументы в пользу такого решения вскоре были преданы забвению из-за стремления христиан к исключительности своей религии, имеющей столь отличающиеся священные книги.

Но, хотя основная часть Церкви пошла по легкому пути, споры по поводу Ветхого Завета не прекращались, и многие церковные мыслители остались при своем мнении. В IV веке отец Церкви Кирилл Иерусалимский запретил чтение этих неканонических книг, даже в частном порядке, и даже в XVIII веке некоторые ведущие христианские мыслители, такие, как Янеж Дамасцен, монах ордена августинцев, утверждали, что двадцать две еврейские книги должны быть единственными составляющими частями подлинного Ветхого Завета.

Те же люди, что «подлечили» Ветхий Завет, составили Новый Завет. Чтобы составить обоснованное мнение о событиях, которые привели к созданию этого практически мгновенно появившегося священного текста, важно понять некоторые аспекты сложившегося в те времена у евреев взгляда на мир.

Сегодня практически все люди западной культуры отделяют политику от религии, но было бы ошибкой думать, что в Другие периоды истории или в других странах дела обстояли и обстоят точно так же. Например, в современном Иране нет разграничения между религией и политикой, а народам Иудеи и Галилеи две тысячи лет безумным показался бы каждый, кто осмелился бы отделить их служение Богу от борьбы за национальное освобождение. Политика во времена Иисуса Христа была серьезной теологической темой: стабильность народа зависела от того, насколько достойными считал Бог этот народ. Если евреи покажут себя достойными, то им будет дарован собственный царь, а враги погибнут в битве. Сотни лет они были недостойны свободы, поэтому Бог отдал их на милость врагам, но, как только благочестивые евреи начнут вести простую жизнь, они вправе рассчитывать на появление Мессии, с которого начнется процесс возврата к самоуправлению.

Есть одно фундаментальное обстоятельство, которое нельзя игнорировать: в Ветхом Завете нигде нет предсказания о пришествии спасителя мира. Евреи ожидали появления вождя, который будет земным царем, наследником Давида, и, как бы ни хотели того христиане, Иисус не был Мессией, связанным происхождением с царем Давидом, поскольку он не преуспел и не стал царем Израиля. Для еврейского народа того времени, включая самого Иисуса, другого смысла в слове «мессия» не было, и это не вопрос веры, а исторический факт, не подлежащий теологическим дискуссиям. К настоящему времени Церкви отлично известно об этом неправильном толковании, и она заявляет о духовном толковании слова, несмотря на тот факт, что евреи использовали его в совершенно ином смысле. Однако как только Церковь признала, что христиане и иудеи используют этот термин в совершенно разном смысле, то из этого вытекает неизбежное следствие: Церковь не имеет права использовать Ветхий Завет в качестве источника, который свидетельствует о пришествии Христа. Использование Ветхого Завета в этих целях иначе как прямым мошенничеством не назовешь. Мы подчеркиваем, что евреи не ожидали Бога или спасителя мира, они ждали политического вождя с доказательствами, что его линия про стирается к их первому царю Давиду ^[14].