Войны роз. Йорки против Ланкастеров - Вадим Устинов Страница 15

Как уже говорилось, независимо от хронологических рамок самих Войн Роз мы будем исследовать судьбу аристократических фамилий за период с 1455 по 1485 год, чтобы полученные результаты коррелировали с выводами большинства историков. Для создания путаницы достаточно уже того, что методики учета родов разными исследователями различаются между собой. Кто-то сравнивал общее число лордов, призванных в Парламенты 1455 года и 1485 года, кто-то отслеживал фактическое существование титулов на моменты начала и конца Войн. Многие вообще не считали нужным уточнять, как именно они подсчитывали количество погибших аристократических родов.

На нет, как говорится, и суда нет. Что касается методик обозначенных, то они обе не вполне объективны, так как не учитывают весьма существенных моментов. Нередко случалось, что лордам, поддерживавшим фракцию, оппозиционную правившему королю, намеренно не посылалось приглашений на сессию очередного Парламента. Следовательно, при подсчете по первой схеме велика вероятность преуменьшения численности аристократии. Вторая методика ошибочна потому, что она обращается к истории титула, а не титулованного рода. Ведь передача титула совершенно законно шла через женщину, но после этого фактически его носил другой род, поскольку родословие дворяне числили главным образом по мужской линии. Мы постараемся учесть эти недостатки и предложим свою систему подсчета выживших и погибших фамилий.

Для начала определимся с тем, что мы понимаем под «аристократией». Структура английского дворянства вообще крайне интересна и заслуживает отдельного разговора, но нам придется ограничиться кратким обзором самых важных черт. Все дворянство Англии делилось на две большие категории.

В первую, низшую, входили нетитулованные мелкопоместные землевладельцы, эсквайры, рыцари-бакалавры и рыцари-знаменосцы, образуя тот слой, который с конца XVI века получил название «джентри» (англ. gentry). Вторая категория включала в себя представителей титулованной родовой знати — лордов и баронов, графов, маркизов, герцогов. Именно она являлась основой будущего сословия пэров (англ. peers). Так вот под термином «аристократия» мы понимаем именно пэров и ни в коем случае не джентри.

Английская система наследования дворянских фьефов (от англо-фр. fief — «феод») отличалась тем, что в подавляющем большинстве случаев все без исключения титулы и все состояние передавались единственному наследнику. Остальные родственники — младшие дети, братья, потомки боковых ветвей — теоретически считались простолюдинами, не имеющими никаких дворянских привилегий. Впрочем, никто не мешал им самим получить рыцарское или баронское достоинство за личные заслуги. При отсутствии прямых наследников мужского пола титул переходил к старшей из наследниц, которая носила его suo jure (в собственном праве). Ее муж также именовался титулом своей супруги, но только jure uxoris (по праву жены) и призывался вместо нее в Парламент, а также исполнял прочие функции феодального сеньора. После смерти наследницы титул переходил к ее сыну.

Например, в 1452 году умер Роберт Уиллуби 6-й барон Уиллуби де Эрсби, и его титул унаследовала единственная дочь Джоанна Уиллуби, ставшая соответственно 7-й баронессой Уиллуби де Эрсби suo jure. Ее муж Ричард Уэллз также назывался бароном Уиллуби де Эрсби, но только jure uxoris. После смерти Джоанны в 1462 году 8-м бароном стал их сын Роберт Уэллз.

Вот что получается: формально титул баронов Уиллуби де Эрсби не прервался, он просто перешел из семьи Уиллуби в семью Уэллзов без новой креации. Но фактически-то одна аристократическая фамилия вымерла, и ей на смену пришла совершенно другая. Утрируя ситуацию, представим себе, что Джоанна вышла замуж не за представителя старинного дворянского рода, а за простого плотника. Неужели их сын мог бы считаться истинным представителем «старой» аристократии?

Вместе с тем возникали новые титулованные роды, чья глубокая связь с высшим дворянством по обеим линиям не вызывает сомнений — например, Хамфри Буршье, третий сын графа Эссексского, получил собственный титул и стал 1-м лордом Кромвеллом. Его с большой натяжкой можно отнести к «новой» знати.

Чтобы избежать путаницы и при этом не искажать сути процессов в угоду формальной стройности, мы будем считать (исключительно для наших прикладных целей, не оспаривая законов геральдики и не умаляя несомненных достоинств особ нрекрасного пола), что знатный род пресекается в тот момент, когда наследство переходит к женщине. Ее муж, носящий титул de jure uxoris, не рассматривается нами в качестве законного обладателя этого титула, а сын (внук, правнук и т. д.) с момента вступления в права наследства после матери становится фактическим основателем нового аристократического рода. Подобные генеалогические казусы, кроме баронов Уиллуби де Эрсби, произошли с лордами ФитцУаринами, Ботрё, Дакрами, Феррерсами Чартлейскими, Феррерсами Гробийскими, ФитцУолтерами, Харингтонами Олдингемскими, Морли, Сент-Амандами, Стрейнджами Нокинскими, Пойнингсами.

В результате может возникнуть ситуация, когда формально титул существовал и до, и после Войн Роз, причем в одной и той же креации, но он не учитывается в наших подсчетах, поскольку в интересующее нас время его носителем являлась женщина.

Впрочем, следуя английской традиции, во второй части книги мы все-таки именуем лордов jure uxoris титулами их жен, поскольку именно так они известны в истории. Самым ярким тому примером может служить Ричард Невилл 6-й граф Солсберийский suo jure, прославившийся в веках как граф Уорикский, или как Уорик Делатель Королей, несмотря на то, что этот титул он носил по праву жены — наследницы древнего рода Бошамов.