Исповедь меча, или Путь самурая - Этьен Кассе Страница 15

«Остров Чипингу — на востоке, в открытом море; до него от материка тысяча пятьсот миль. Остров очень велик; жители белы, красивы и учтивы; они идолопоклонники, независимые, никому не подчиняются… Богатый остров, и не перечесть его богатства», — писал в 1298 году в «Путешествиях» Марко Поло.

И тут, на океане, грани реальности и грани зеркального ее отражения как бы стираются. Волны океана приносят настоящую Японию…

Рай самураев

Последний из шести длинных клинков рассек кору дерева. Митома презрительно хмыкнул.

Гейша тоскливо отвернулась от окна. Дарить наслаждение юному Митоме было совсем иным, нежели его отцу, нежному и обходительному любовнику. С Митомой гейша не чувствовала ничего, кроме ужаса.

Зайдя в покои, Митома даже не глянул в сторону гейши. Он любовался игрой мускулов на своей правой руке.

Слуги судачили друг с другом — обычное дело, когда им казалось, что за ними никто не наблюдает.

— Молодой господин безумен, совершенно безумен.

— А старый господин слишком уступчив. Он должен отослать сына на войну или ко двору сёгуна, пусть Митома приносит пользу. А господин лишь оплачивает кровавые забавы Митомы.

— Ему же нужен наследник. Никогда не пошлет он юного господина на войну.

— А я думаю, юный господин не отказался бы от участия в битвах. Он ненавидит родной дом.

— А ведь его любят здесь. Нет, он точно безумен, совершенно безумен.

— А вы видели, как он уродлив, когда смеется?

— А его голос режет слух, вот до чего неприятен. У меня каждый раз ледяная дрожь пробегает по спине, когда он отдает мне какие-либо приказы…

— …Нет ли возможности использовать в политических целях участие моего сына в том состязании? — спросил старик.

Советник задумался на мгновение.

— Все можно использовать в политических целях, мой господин, действительно все. Времена сейчас непростые, голод и насилие стали истинными правителями страны. Это только простой народ думает, что у нас все хорошо. Вот пусть и посмотрят на знатного отпрыска с мечами в руках.

— Но они будут ненавидеть его. Им никогда не восхищаются. Он некрасив, тело его сложено непропорционально, а голос Митомы неприятно режет уши. Они будут ненавидеть его. А если он победит? Если повергнет героя из народа? А если победят и убьют его? Если он не выдержит? Он же нужен мне, без него все мои труды были бы напрасны, без него все, что принадлежит нашей семье, станет пылью времени!

— И что же вы хотите, мой господин? Вы многие годы не дозволяете ему участвовать в подобных состязаниях. Боитесь потерять его.

Старик укрыл лицо в руках, ибо все золотые слова мудрости не могли уберечь его от забот.

Пальцы Митомы сошлись на нежной шее гейши, отец заплатил ей, она не будет сопротивляться, но он все равно ждал протеста, хоть какого-нибудь жалкого, слабого протеста. Ее лицо становилось все краснее и краснее, но она теперь казалась ему куда прекрасней обычного. Гейша тронула струны его души.

Митома даже влюбился в нее, так красиво она умирала. Митома застонал, как от страсти. Однако он не знал, что делать с влюбленностью в смерть, и отпустил ее. Гейша закашлялась — значит, будет жить — и зарыдала.

Митома подхватил ее на руки и принялся покачивать из стороны в сторону. Гейша жалась к нему, а он поглаживал ее длинные волосы и тоже плакал, взахлеб, словно маленький ребенок, потому что теперь понял. Никогда ему не получить сразу выживание и любовь, надежду и смерть, свободу и освобождение. А жизнь — это проклятие с тысячей переломанных пальцев.

Экскурс. Взаимопроникновение веры

У Г. Востокова мы можем встретить замечание о том, что между двумя крайними точками жизни — рождением и смертью — самурай «легко может стать на время христианином» ^[16].

Так ли это? И могли столкнуться два пути и две веры?

В «Записках» капитана В. М. Головнина, пробывшего в плену у японцев с 1811 по 1813 год, мы читаем: «Япония стала известна европейцам в первой половине XVI века; первые открыли сие государство португальцы; тогда дух завоевания новооткрываемых земель господствовал над сильнейшими морскими державами того времени в высочайшей степени. Португальцы приняли намерение покорить Японию…»

Ну, насчет завоевания и покорения я все же сомневаюсь. Дело в том, что в Японию португальцы прибыли совершенно случайно — китайская джонка с португальцами на борту была отнесена к японским берегам бурей. В 1562 году даймё Кагосимы писал: «Я искренне и сильно удивляюсь, когда вижу здесь португальцев и их корабли, так как Португалия столь далека… что чудо, если корабль проплыл столько лиг и разглядел эти маленькие острова моей земли».

А в «Теппо-ки», в переводе с японского называемой «Хроникой ружья», составленной в 1606 году монахом секты дзен из Сацумы по имени Нампо Бунси, сохранились не только дата, но и место высадки португальцев — 23 сентября 1543 года, пляж Нисимура Коура, а также численность экипажа и имя китайского переводчика. Сохранились и впечатления о необыкновенных пришельцах: «Эти мужчины, дикари с Юго-Востока — торговцы. Они понимают разницу между людьми высшими и низшими, но неизвестно, существует ли меж ними собственно система этикета. Они пьют из кружки, не предлагая другим; едят пальцами, а не палочками, как мы. Выказывают свои чувства без малейшего стеснения. Они не понимают значения написанных иероглифов. Это люди, проводящие жизнь, перемещаясь туда-сюда, не имея определенного жилья. Они обменивают вещи, которые есть у них, на те, которых у них нет, но по сути своей — это люди, которые не причиняют зла» ^[17].

Среди вещей, которые обменивали португальцы, была и вера. Капитан В. М. Головнин писал, что «миссионеры их, прибывшие в Японию, сначала умели понравиться японцам и, получив свободный доступ во внутренность сей земли, имели невероятный успех в обращении новых своих учеников в христианскую веру». Так было и в самом деле. Христианство распространилось даже среди даймё Кюсю — владетелей Бунго, Аримой и Омурой. В 1582 году три новообращенных даймё, воодушевленных падре Валиньяно, решили даже отправить посольство к королю Португалии и папе римскому. Послами были молодые самураи-родственники князей, юные буси 14–15 лет. История сохранила их имена — Мансио Ито и Мигел Шижва Сейемори. В такую далекую Португалию их будут сопровождать католический падре Диогу де Мешкита и брат Хорхе Лойола.

Валиньяно оставит подробный рассказ о путешествии юных японских буси в Европу. Послы отправились из Нагасаки 20 февраля 1582 года, еще не зная о смерти короля Португалии и о том, что отныне повелитель Испании, Филипп II, будет также занимать и португальский престол. Дорога окажется очень долгой: самураи-послы прибудут в Лиссабон только 10 августа 1584 года.