Киммерийцы и скифы. От появления на исторической сцене до конца IV века до н. э. - Михаил Артамонов Страница 15

Долгие годы пребывания скифов в Азии не могли не отразиться на их культуре, и хотя этнически они остались теми же, что и их предки до переселения в Азию, вернувшиеся отличались и от этих предков и от оставшихся в Северном Причерноморье соплеменников культурой и характерным искусством, сложившимися в Передней Азии. Красноречивее всего об этом свидетельствуют древнейшие богатые комплексы вещей скифских типов в Келермеских курганах на Кубани и в Мельгуновском кладе в Западном Поднепровье. Представляемая ими культура, в готовом виде принесенная в Северное Причерноморье, имеет очень мало общего с культурой скифов до переселения в Азию и, соответственно, с культурой той части скифов, которая оставалась на месте. В вещественном выражении новая культура выступает в виде уже упоминавшейся «скифской триады» — в вооружении, конском снаряжении и в искусстве звериного стиля. Все это появляется в Северном Причерноморье только со скифами, вернувшимися из Азии, не ранее 585 года, но в короткий срок, примерно до середины VI века, распространяется по всей скифской стране.

Нет надобности далеко ходить за объяснением этого последнего явления. У населения Северного Причерноморья ко времени возвращения скифов из Азии сложились социально-экономические отношения того же порядка, что и у их соплеменников в Азии, у них тоже выделился слой, находящийся во главе общества, обладающий экономическим и социальным превосходством над сообщинниками, у них тоже были более или менее могущественные вожди, воины и соответствующий культ силы и воинской доблести. Все это нуждалось во внешнем выражении, в воплощении в образах, для чего геометрический орнамент был непригоден, но что в готовом виде принесли с собой скифы из Азии.

О процессе социально-экономического расслоения автохтонного населения Северного Причерноморья красноречиво свидетельствуют погребения с железным оружием и бронзовым конским снаряжением, относящиеся ко времени как до, так и после переселения большей части скифов в Азию. Из числа первых наиболее примечательным является погребение под высоким (около 10 метров) Широким курганом у села Малая Лепетиха Херсонской области, раскопанным Н.И. Веселовским в 1916–1917 годах. Обширная могила под этим курганом была покрыта длинными бревнами, а по стенкам облицована деревом. Погребение оказалось разграбленным, и из вещей в нем нашелся только нож с бронзовым клинком и железной рукояткой с круглым упором между ними. По форме этот нож соответствует бронзовым ножам сабатиновского этапа позднесрубной культуры, сделан он был, судя по присоединению к бронзе железа, едва ли позже IX века. Из этого следует, что консолидация скифов под властью могущественных вождей началась задолго до переселения их в Азию. С уходом большей части степного населения Скифии в Азию этот процесс у оставшейся части населения Северного Причерноморья, видимо, прервался, но ненадолго. Он возобновился в более ограниченных масштабах, что и получило отражение в появлении относительно богатых погребений с железным оружием и бронзовым конским снаряжением и даже с золотыми украшениями. До создания крупных объединений дело, по-видимому, не дошло, но локальные военные образования, несомненно, возникали. Земледельческому населению Скифии пришлось вооружаться и строить городища-убежища (чернолесского типа) для защиты от нападений степняков.

После переселения скифов в Азию традиционные формы культуры у автохтонного населения Северного Причерноморья не исчезли, а продолжали свое существование, например, в керамике, производственном и бытовом инвентаре, в принадлежностях одежды, таких как булавки с эсовидной головкой, в простейших украшениях (кольца, браслеты, подвески, бусы и пр.). Эта культура дожила до возвращения скифов из Азии и в дальнейшем продолжала свое развитие как составная часть скифской культуры главным образом у земледельческого населения страны. Возможно даже, что местные и принесенные скифами из Азии формы оружия и конского снаряжения некоторое время сосуществовали друг с другом, чем и объясняется наличие железного меча с брусчатым навершием типа акинака и бронзовых ассирийского типа бляшек в Носачевском погребении, во всем остальном сохранившем элементы культуры предшествующего периода. Тот же смысл имеет сочетание в Жаботинском кургане № 2 вещей скифского типа с бронзовыми двукольчатыми удилами.

Астрономически точно установленная дата изгнания скифов и киммерийцев из Азии, а следовательно, и появления скифской культуры в Северном Причерноморье ставит под сильное сомнение хронологию тех предметов скифской культуры, главным образом произведений искусства, которые принято относить к концу VII — началу VI века, а вместе с тем и всех памятников предскифской культуры — к VIII–VII векам. В свете приведенных выше данных памятники скифской культуры в Северном Причерноморье не могут быть древнее конца первой четверти VI века, а часть вещей предскифских типов, наоборот, могла не только дожить до возвращения скифов, но и некоторое время сосуществовать с принесенной ими культурой.

Если мы станем на точку зрения сторонников заволжского происхождения скифов, то должны будем признать возникновение «скифской триады» в Средней Азии и Сибири. Действительно, самые ранние из известных ныне погребений с вещами скифского типа в среднеазиатских могильниках VII века до н.э. Тагискен и Уйгорак в древней дельте Сырдарьи содержат формы, близкие к тем, что найдены в ранних памятниках Северного Причерноморья. Типологически древнейшие формы в этих могильниках представлены бронзовыми удилами. Первыми из них по времени считаются удила со стремявидными концами и роговыми трехдырчатыми псалиями — возникновение таких псалий К.Ф. Смирнов относит к рубежу II и I тысячелетий до н.э., хотя точно такие же псалий употреблялись и в VI веке. Более правильным представляется отнести к числу древнейших удила со стремявидными концами, снабженными большей или меньшей величины кольцом в основании стремечка, к которому и привязывался псалий с тремя трубчатыми отверстиями. Вариантами их являются удила тоже с колечком в основании стремечка, но с псалиями, у которых вместо центрального отверстия имеется вдевавшийся в стремечко крюк. Третий тип представлен удилами с прямоугольной рамкой на концах и с псалиями со скобой для их продевания. Этот последний тип датируется изображениями лошадей с такими удилами на персепольских рельефах VI–V веков.

Типологически удила со стремявидными концами восходят к удилам с кольцом в основании стремечка, составляющим промежуточное звено, связывающее их с удилами двукольчатого типа (по классификации А.А. Иессена — «кобанскими»). Двукольчатые удила, столь характерные для Северного Причерноморья и Кавказа, в Средней Азии не обнаружены, а в Сибири известны лишь по нескольким экземплярам из Минусинского края, и то без характерных для них псалий. Зато стремявидные удила с кольцом в основании стремечка в разных вариантах известны и в Средней Азии, и в Сибири в значительном числе экземпляров и, наоборот, вовсе не находятся в Северном Причерноморье. Казалось бы, это обстоятельство прямо указывает на создание стремявидных удил в Средней Азии и Сибири и на появление их в Северном Причерноморье только вместе со скифами, подтверждая тем самым и большую древность «скифской триады» за Волгой.

Но действительно ли местом возникновения этих удил были Средняя Азия и Сибирь? Это было бы бесспорным, если бы другие элементы «скифской триады» продемонстрировали нечто подобное удилам. В действительности этого нет. Первое, что обращает на себя внимание при сопоставлении бронзовых наконечников стрел, — это преобладание в Средней Азии и Сибири наконечников с черенком, а не с втулкой, тогда как в Северном Причерноморье черенковые наконечники почти совсем неизвестны. Наконечники стрел с втулкой в Средней Азии и Сибири генетически связываются с такими же, относящимися к андроновскои культуре эпохи бронзы, так что в местном происхождении их не может быть сомнения. К сожалению, возраст их остается в точности не установленным. Северочерноморские наконечники стрел тоже восходят к прототипам, представленным в местной, параллельной с андроновскои срубной культуре и поэтому не могут в своих формах и своем развитии ставиться в зависимость от заволжских образцов, тем более что характерные для последних черенковые наконечники в собственно скифской культуре не встречаются. То же самое относится к акинакам. И там, и тут они появляются в готовом виде, и формирование этого оружия не прослеживается ни в Северном Причерноморье, ни в Средней Азии и Сибири. Поэтому приоритет ни для одной из этих областей не установлен.