Василий III. Иван Грозный - Руслан Скрынников Страница 15

Светские власти без колебаний применили насилие в Новгороде. В Москве они пытались склонить духовенство к уступкам методом убеждения. Объявив о намерении отобрать «села» (вотчины) у митрополита и монастырей, Иван III тут же пообещал им хлебное обеспечение («оброки») и денежные платежи («ругу») из казны. Теория и практика заволжских старцев в какой-то мере оправдывала намерения государя. Нил обличал греховность монастырских стяжаний. Будучи вызван Иваном III в Москву, Нил заявил: «Не достоит (недостойно) чернецем (монахам) сел (вотчин) имети». Поздние публицисты, противники нестяжателей, стали изображать дело так, будто Нил советовал государю отобрать земли у монастырей. Но это не так. Речи Нила имели иное значение. Он старался убедить монахов стать на путь спасения и добровольно отказаться от владения селами, кормиться своим трудом и жить в нищете. Иван III трижды объявлял иерархам свою волю, но духовенство неизменно отклоняло его проект, свидетельством чему служит «Соборный ответ 1503 г.». Наличие трех ответов Ивану III в названном памятнике окончательно проясняет вопрос об аутентичности документов собора.

Выступление Ивана III застало церковное руководство врасплох. Митрополит Симон послал во дворец своего дьяка Леваша Коншина с краткой и невразумительной речью. Отклонив возражения церковников, монарх вызвал к себе митрополита Симона. К этому времени митрополичья канцелярия успела подготовить длинный «список» с аргументами в защиту церковного землевладения. Если бы московские книжники взялись за сочинение «речей» митрополита задним числом, они составили бы образцовое риторическое сочинение. Скорее это груда черновых заготовок, подборка цитат из византийских законов и других византийских памятников. Отдельные куски «списка» имеют заголовки «От Левгитския книги», «От Жития» и прочее.

Как видно, византийские цитаты не произвели впечатления на Ивана III. Митрополиту пришлось вновь снаряжать во дворец дьяка Леваша. Его последняя речь дает представление о новом повороте в ходе прений. Византийский материал был полностью исключен из речи дьяка, а акцент сделан на московской традиции. В последней версии гарантами неприкосновенности церковных имений выступали не византийские цари, а русские князья — «твои (Ивана III. — Р.С.) прародители: Андрей Боголюбский, Всеволод, Иван Калита, внук блаженного Александра». «Соборный ответ 1503 г.» запечатлел все зигзаги дискуссии о «нестяжании», что исключает возможность даже самой искусной подделки.

Попытка убедить высших иерархов и отказ монарха от метода диктата привел к неожиданным результатам. Высшее духовенство сплотилось. Твердость новгородского архиепископа Геннадия, троицкого и волоцкого игуменов придала Симону Чижу силы. Он заявил великому князю: «…Не отдаю сел Пречистой церкви (митрополичьего дома), которыми владели чудотворцы митрополиты московские Петр и Алексей». Архиепископ Геннадий столь резко возражал государю, что тот прервал его грубой бранью. Вскоре после собора монарх велел арестовать Геннадия и под предлогом его мздоимства лишил сана. Болезнь Ивана III помешала ему вернуться к проектам секуляризации. Сопротивление церкви предотвратило новое грандиозное расширение государственной собственности, грозившей раздавить русское общество.

Главным гонителем еретиков после отставки Геннадия стал Иосиф Волоцкий. Он посвятил защите православной догмы от ереси основное сочинение своей жизни, названное впоследствии «Просвятитель». В своем трактате Иосиф доказывал, будто ересь была завезена в Новгород из Литвы евреем Схарией, от которого иудаизм восприняли сначала новгородцы, а от них — москвичи. Еретики якобы не признавали Святую Троицу, отвергали божество Христа, не почитали Богородицу, не поклонялись кресту и иконам, чтили субботу вместо воскресенья.

В конце жизни Иосиф Волоцкий покинул своих покровителей — удельных князей — и вместе с монастырем перешел под власть великого князя Василия III. Отдав все силы борьбе с ересью, Иосиф пришел к мысли о том, что только власть, организованная по типу византийской императорской власти, может сохранить в чистоте православную веру. Византийская традиция постоянно питала русскую религиозную мысль. Сохранилось послание Иосифа к великому князю, сотканное почти целиком из цитат, заимствованных у византийского писателя VI в. Агапита. Главная идея послания заключалась в тезисе о божественном происхождении царской власти: «царь убо естеством (телом) подобен есть всем человеком, а властию же подобен есть вышням (всевышнему) Богу». Царь подобен солнцу и должен хранить подданных от ереси.

Идеи Иосифа Волоцкого, сформулированные им в конце жизни, оказали существенное влияние на порядки и политическую культуру Московского государства. В Древней Руси князя могли назвать царем, если он исполнял по отношению к русской митрополии те же функции, что и византийский император по отношению ко вселенской церкви (В. Водов). Идея Иосифа Волоцкого устраняла последние препятствия на пути превращения Московского великого княжества в наследника византийской династии императоров — носителя истинно христианского православного самодержавия.

Выступление Иосифа Волоцкого имело большое значение по той причине, что он был не только идеологом, но еще в большей мере практиком. Основанный им монастырь стал питомником для иерархов осифлянского направления. Куда бы ни забросила судьба питомцев монастыря — осифлян, они неизменно поддерживали друг друга, старались занять высокие посты в церковной иерархии. Из осифлян вышли два митрополита и множество епископов, управлявших русской церковью в XVI в. Они стремились претворить в жизнь идеи, высказанные их учителем.

Передача удельному князю Василию Новгорода Великого вместе с титулом великого князя Новгородского и Псковского обеспечили ему успех в борьбе за власть. Вопрос об образовании Новгородского княжества не мог быть решен без участия главного соправителя Ивана III Дмитрия Внука, коронованного великого князя. В том, что Дмитрий возражал против раздела государства, сомневаться не приходится. Как заявляли русские послы за рубежом, «внука своего наш государь пожаловал и он учал государю нашему грубити». Возражая деду, Дмитрий рассчитывал на поддержку Боярской думы. Но дума, запуганная казнями, молчала. Все это решило судьбу законного коронованного наследника. Иван III постарался не придавать огласке выдвинутые против него обвинения. 11 апреля 1502 г. Иван III приказал взять Дмитрия и его мать под стражу «за малое их прегрешение». Иван IV имел случай упомянуть о подлинных обвинениях, выдвинутых против Дмитрия. В письме Курбскому царь утверждал, будто Дмитрий и его сообщники князья (в письме упомянуто было только имя отца Курбского) умышляли «многия пагубы и смерти» на Василия III. В памяти Ивана IV все акценты сместились. Дмитрий старался удержать трон, полученный им на основе закона и права. Василий III погубил Дмитрия, узурпировав трон. Через три дня после ареста внука Иван III благословил удельного князя Василия — «посадил на великое княжество Владимирское и Московское и учинил его всеа Русии самодержцем». Избегая раздора с думой, Василий не стал наказывать ни Курбского, ни других бояр — сторонников Дмитрия.

Через год после ареста Елены Волошанки умерла великая княгиня Софья. Вскоре же «начат изнемогати» и сам Иван III. Болезнь быстро прогрессировала: у государя отняло «руку и ногу и глаз». Возобновление борьбы за власть казалось неизбежным. В феврале в Нарве было получено известие, что великий князь смертельно болен, сын Василий должен ему наследовать, «хотя русские более склонны к его внуку, отчего между детьми великого князя назревает большая распря». Иван III должен был считаться с настроениями народа. Перед смертью он искал примирения с внуком. С Дмитрия сняли оковы и привели во дворец. По сведениям австрийского посла С. Герберштейна, умирающий произнес, обращаясь к внуку: «Молю тебя, отпусти мне обиду, причиненную тебе, будь свободен и пользуйся своими правами». В последний раз монарх пытался примирить своих родственников и соправителей, но успеха не достиг. Какие права он предполагал вернуть Дмитрию, остается загадкой. В завещании Ивана III имя Дмитрия не упоминалось. Как только великий князь умер, Василий заковал племянника Дмитрия «в железа» и посадил «в полату тесну», где тот умер три года спустя.