Знаменосец «Черного ордена». Биография рейхсфюрера СС Гиммлера. 1939-1945 - Роджер Мэнвелл Страница 15

Вне зависимости от того, правдив или нет рассказ Дильса, он важен хотя бы потому, что свидетельствует о значительном росте авторитета Гейдриха и Гиммлера в Берлине – городе, который постепенно становился центром политической власти в стране. Необходимо отметить, что в тот период Германия состояла из множества больших и малых районов или земель, зачастую пользовавшихся значительной автономией; Бавария же, где зародилась нацистская партия, была из них второй по значению, уступая одной лишь Пруссии. Поэтому Гиммлер, как и Геринг, знавший, что Гитлер хотел бы создать в Германии надежную систему единой централизованной власти, попросил фюрера в награду за хорошую работу в Баварии распространить власть рейхсфюрера СС и на другие земли Германии.

Если воспользоваться спортивной терминологией, можно сказать, что в гонке за создание единых полицейских сил Геринг сделал мощный стартовый рывок, но ему не хватило выносливости, чтобы победить. С октября Гиммлер начал прибирать к рукам управления и отделы политической полиции в остальных германских землях и к марту следующего года успешно завершил этот процесс¹⁷.

Ассимиляция полицейских сил в автономных землях путем занятия поста главы политической полиции была, строго говоря, не совсем законной хотя бы потому, что при этом не проводилось никаких консультаций с нацистским министром внутренних дел Фриком, с которым местным правительствам формально полагалось обсуждать все подобные вопросы. Чтобы придать своей деятельности видимость законности, Гиммлер всегда объявлял себя на службе провинциальных правительств, когда – после наводившего страх на чиновников парада местных подразделений СС – принимал от местной власти ту или иную должность.

Все это происходило в полном соответствии с гитлеровской политикой постепенной централизации власти, и Фрик был практически бессилен помешать Гиммлеру, активно вмешивавшемуся в сферу его компетенции. Как отмечает Гизевиус, Фрик пытался запретить землям создавать новые посты и службы без его прямого согласия, но Гиммлер легко обходил запрет, принуждая министров финансов провинциальных правительств субсидировать действующие на их территориях подразделения СС и концентрационные лагеря или прибегая к иным, столь же изощренным приемам. Очень скоро эта политика принесла свои плоды: паутина, которую плел Гиммлер, накрыла собой всю Германию, и только в Пруссии авторитет Геринга все еще был достаточно высок.

Осенью 1933 года, явно в пику Герингу, Гейдрих открыл в Берлине, на Айхеналлее, отделение СД; тогда же, в ноябре месяце, Грегор Штрассер, бывший некогда шефом Гиммлера, направил Гансу Франку послание, в котором впервые появился его знаменитый каламбур: «Гитлер, кажется, полностью в руках своих Himmlers und Anhimmlers (Гиммлеров и обожателей)». В декабре 1933 года членом гитлеровского кабинета стал Рем, и это так встревожило Геринга, что он поспешил переосмыслить свои отношения с Гиммлером.

Гизевиус, в то время еще остававшийся сотрудником гестапо, подробно описал, как он оказался вовлечен в интриги между Далюге, Дильсом и Гейдрихом. В феврале 1934 года его и Небе в очень жесткой форме «пригласили» посетить собрание, проходившее в казармах подразделения СС «Лейбштандарте» в Лихтерфельде. Отправляясь туда, оба были уверены, что настал их последний час; каково же было их удивление, когда принявший их командир «Лейбштандарте» Дитрих сообщил им, что Гиммлер и Гейдрих очень лестно отзывались об их работе, причем особо была отмечена их борьба с коррупцией в рядах гестапо. После этого вступления Гизевиусу и Небе было предложено сесть и написать рапорт о своих «жалобах», как назвал это Дитрих, что они и сделали, сообщив о многих случаях «вымогательства, пыток и убийств». По словам Гизевиуса, это был «излюбленный прием СС, готовых рядиться в тогу порядочных граждан и публично порицать злоупотребления, обман и нарушения закона. Во всяком случае, Гиммлер, выступая перед небольшой группой людей, всегда говорил как стойкий поборник порядочности, честности и правосудия». Несомненно, Гиммлер верил в свою миссию строгого учителя и наставника, предоставляя Гейдриху собирать информацию для решительного удара по прусской цитадели Геринга.

Чтобы подчеркнуть необходимость объединения политической полиции под единым руководством, Гейдрих воспользовался рапортом своего агента, сообщавшего о готовящемся коммунистическом заговоре с целью убийства Геринга, причем особый упор делался на то, что гестапо о заговоре не знало. Аресты по этому делу Гейдрих произвел так быстро, что Геринг и Гитлер узнали о заговоре, только когда все было кончено. Гиммлер со своей стороны воспользовался ситуацией, чтобы убедить фюрера передать все полицейские силы Германии под контроль СС. После недолгих колебаний Гитлер пошел ему навстречу, и, с согласия Геринга, прусское министерство внутренних дел было объединено с аналогичным рейхсминистерством, а его политическая полиция, включая гестапо, перешла в ведение Гиммлера как нового главы общенациональной тайной политической полиции. Передача власти, впрочем, происходила постепенно. В первое время Геринг, как премьер-министр Пруссии, еще оставался номинальным главой полицейского ведомства, однако уже 10 апреля он, в присутствии Гиммлера и Гейдриха, выступил перед сотрудниками гестапо. В своем обращении к ним Геринг заявил, что в ближайшем будущем непосредственное руководство работой гестапо примет на себя его заместитель Гиммлер, и призвал сотрудников поддержать нового руководителя в борьбе с врагами государства. В свою очередь Гиммлер, очевидно не до конца справившись с овладевшей им радостью, поспешил поклясться гестапо в своей лояльности: «Я всегда останусь преданным вам. Вам никогда не придется меня опасаться».

Двадцатого апреля 1934 года Гиммлер был назван официальным главой гестапо с Гейдрихом в качестве заместителя. Так встало на место последнее звено в цепи. Теперь Гиммлер был готов начать свое восхождение к власти.