Кто развязал Первую мировую. Тайна сараевского убийства - Владислав Гончаров Страница 15

В противоположность предварительному следствию, в июле месяце, слушание дела в суде не было окружено строгой тайной. Кроме 22 обвиняемых, больше 100 свидетелей, нескольких солдат и судейского персонала в переполненную маленькую душную залу суда была еще допущена кое-какая избранная «публика». Председателю несколько раз приходилось прерывать заседание на 5 минут для того, чтобы открыть окна и провентилировать помещение. Два раза ему пришлось обратиться к лицам, говорившим тихим голосом, со словами: «Говорите громче! Это публичное разбирательство, и все остальные так же, как и я, хотят слышать что вы говорите».

Отчет о процессе проливает значительный свет на темные махинации, которые имели место в Сербии и которые подготовили убийство. Но за пределами Германии, по-видимому, лишь немногие обратили сколько-нибудь серьезное внимание на этот отчет. Отчасти это объясняется тем, что к моменту его появления, в 1918 году, Германия была отрезана почти от всего мира. Отчасти же это произошло и вследствие того, что ненависть, вызванная войной, и моральная слепота наперед осудили отчет как германскую «фальсификацию» и как «продукт германской пропаганды». Даже такой выдающийся историк, как Чарльз Оман, полагал, что «все показания фальсифицированы… Судебный отчет подвергся такой обработке, что нельзя верить ни одному его слову». Но в действительности, как мы увидим дальше, обвинения, выдвинутые Австрией против Сербии в 1914 году и подтвержденные показаниями на суде, скорее преуменьшали, чем преувеличивали ответственность Сербии.

Таким образом, в течение почти 10 лет правда о сараевском заговоре была окутана тайной и оставалась неизвестной. Уликам, которые предъявляла Австрия, не верили, их дискредитировали или высмеивали; с другой стороны, сербские авторы старались не печатать того, что могло бы противоречить позиции оскорбленной невинности, которую заняло их правительство в 1914 году. Но за последние пять лет появилось много разоблачений из сербских источников, авторы которых, по-видимому, руководились разными мотивами: одни просто желали рассказать правду и способствовать торжеству справедливости, другие делали это по соображениям партийной политики, или, как это ни странно, потому что претендовали на сомнительную честь – быть в числе тех, кто подготовлял убийство эрцгерцога, приведшее в конечном результате к созданию великого Югославского королевства.

Первое из этих разоблачений, на которое обратили внимание за пределами Сербии ^[15], принадлежало перу известного белградского историка, профессора Станое Станоевича. Он не указывает своих источников, но, судя по его предисловию, он собрал много сведений из первых рук у оставшихся в живых сербских заговорщиков, с которыми он был лично знаком. Стараясь по возможности умалить ответственность «Народной Одбраны» и таким образом дискредитировать австрийскую версию относительно заговора, он возводит всю вину на руководителей менее известного тайного сербского революционного общества – «Уедненъе или Смрт» («Объединение или смерть»), обычно носящего наименование «Черная рука». Эта организация состояла из могущественной клики офицеров армии, которая в 1903 году задумала и осуществила убийство короля Александра и королевы Драги и с тех пор играла мрачную роль во внутренней и внешней политике Сербии.

Организатором, вождем и главной движущей силой этого общества был в 1914 году не кто иной, как начальник контрразведки при сербском Генеральном штабе, полковник Драгутин Димитриевич.

Профессор Станоевич рисует следующий поучительный портрет этого замечательного заговорщика, которого партия Пашича в 1917 году распорядилась казнить, но который стал героем в глазах значительной части сербского народа.