Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил - Грэг Стейнметц Страница 15

Январским утром в разгар «битвы за медь» Фуггер побрился, надел свой лучший камзол, взял золотистый берет и отправился в церковь. Он по-прежнему жил в том доме, где родился, в доме, который делил с матерью вплоть до ее смерти в прошлом году во внушительном возрасте восьмидесяти семи лет. Его братья жили дальше по той же улице. Их семейства обитали в большом доме напротив церкви Святой Анны. Фуггер по-прежнему оставался холостым. Большинство мужчин в Германии эпохи Возрождения женились сразу после двадцати. Братья Якоба задержались: Ульрих вступил в брак в тридцать восемь лет, Георг в тридцать шесть. Якоб их превзошел: ему уже исполнилось тридцать девять. Теперь все должно было измениться. Войдя в церковь, он встал у алтаря в ожидании невесты.

Ренессанс оказался поворотным пунктом матримониальной истории человечества. Отныне пары начали заключать браки по любви. В сельской местности, разумеется, практиковали сговоры, потому что это позволяло увеличить семейные наделы. Но в городах фортуна вела себя переменчиво, и бракам требовалось более надежное подкрепление, чем свидетельство о венчании. Такое подкрепление сулила любовь. Наверное, можно сказать, что именно любовь привела Фуггера к Сибилле Артц, бойкой восемнадцатилетней блондинке. Картины той поры изображают ее то на балу, то катающейся по городу в санях. Впрочем, Фуггером вряд ли руководила любовь. Он был человеком старой школы – и увидел шанс получить через брак социальную и коммерческую выгоду.

Сибилла происходила из одной из самых могущественных семей города. Ее родители принадлежали к крупнейшим землевладельцам Аугсбурга. Дядя некоторое время служил бургомистром. Наиболее старинные семейства Аугсбурга смотрели на Фуггеров свысока, как на нуворишей, однако мать Сибиллы, устроившая этот брак, избавилась от снобизма ради денег Фуггера. Якоб же добивался статуса. Род Артцев обеспечивал ему власть и влияние, а сам союз олицетворял успех. Все это было просто замечательно для бизнеса. Что касается политического влияния, Артцы владели двумя местами в городском совете. То есть Фуггер мог действовать через них на правах сводного родича и вмешиваться в местные дела из-за кулис.

Молодой аугсбургский художник по имени Ганс Бургкмайр написал свадебный портрет. Свою мастерскую он открыл буквально накануне свадьбы. Учитывая, что в Аугсбурге проживал также Ганс Гольбейн Старший, лучший художник Германии до расцвета таланта Дюрера, выбор живописца кажется странным. Но картина Бургкмайра, яркая и подробная, безусловно, является работой мастера. Пара стоит рука под руку, а китчевая на вид надпись гласит: «В 1498 году, девятого января, мы воистину слились в одно целое». Ни жених, ни невеста не улыбаются. Фуггер, в берете, очевидно торопится покончить с условностями. Сибилла кажется растерянной. На голове у нее венок, символизирующий девственность. Талия платья завышена, это подчеркивает живот и намекает на плодородие.

Записей о празднестве не сохранилось. Однако сама дата свадьбы способна кое-что поведать. Среди высшего класса было принято заключать браки зимой, поскольку холода позволяли подавать к столу экзотические деликатесы, тех же устриц и омаров. Свадебные пиршества, на которые собирались сотни гостей, длились несколько дней. Князья и епископы поздравляли молодых в один день, а друзья и родственники – в другой. Если какой-либо сановник присылал вместо себя «заместителя», семья относилась к такому человеку так, словно это был сам вельможа, и сажала его на почетное место. Городской совет Аугсбурга ввел ограничение на количество гостей на свадьбе, пытаясь бороться с роскошью и демонстрируя стремление к поддержанию социального равенства. Но Фуггер, как обычно, игнорировал правила и безропотно платил штрафы. Для него свадьба, которую нельзя назвать грандиозной, была бы попросту постыдна. Вильгельм Рем, работник Фуггера, позже присутствовал на бракосочетании Урсулы, племянницы Фуггера. Его неприятно поразило, что Урсула не скрывает лицо под вуалью, как подобает женщине из третьего сословия, но выступает с непокрытой головой, будто благородная. Рем осудил «непомерную гордыню» семейства Фуггеров и в своем тексте долго брюзжал, что другие семьи последуют их примеру.

Фуггер и Сибилла переехали в дом матери новобрачной. Вполне возможно, они провели в этом доме свою первую ночь вместе. По закону им следовало «закрепить» брак, чтобы тот признали легитимным. Братья Фуггера и их друзья, возможно, дожидались на улице, подбадривая молодых громкими советами, как опять-таки было принято. Фуггер хотел детей – хотя бы ради того, чтобы обзавестись наследниками. Его братья уже имели многочисленное потомство, а у Турзо, партнера Якоба по венгерскому предприятию, сыновей было столько, что он посвятил церкви сразу троих. Каждый из них, благодаря влиянию отца и Фуггера, достиг епископского сана. Фуггер задумался о преемственности еще в начале карьеры; увы, брак с Сибиллой не принес ему наследников.

Тем не менее, бездетным его не назвать. Однажды он встретил женщину по имени Мехтхильда Бельц, которая стала его любовницей. Они прижили общего ребенка. Позднее Мехтхильда, возможно, по настоянию Фуггера, вышла замуж за врача и вместе с мужем воспитывала дочь Фуггеров, тоже Мехтхильду. Общество той поры не слишком порицало прелюбодеяние, и девочка, когда выросла, вышла замуж за Грегора Лампартера, ректора Тюбингенского университета, старейшего и наиболее престижного высшего учебного заведения Германии. Существуют определенные сомнения относительно отцовства Фуггеров, но ничем иначе не объяснить щедрую финансовую поддержку Лампартера со стороны Якоба. Когда Лампартер пять лет служил советником императора Максимилиана – эту должность обеспечил ему Якоб, – Фуггер платил приемному отцу своей дочери 8000 флоринов в год. Когда некий рыцарь похитил Лампартера, Фуггер внес за него выкуп. Герцог Вюртембергский также пытался задержать Лампартера и использовать его в качестве заложника в споре с Максимилианом. Лампартер ускользнул от герцога, но сам факт, что герцог планировал его захватить, свидетельствует о необычно тесных отношениях Лампартера с Фуггером. Императору было наплевать на Лампартера, но вот Фуггера он ценил.

Мы не знаем, имел ли Фуггер других любовниц, но известно, что любовник был у Сибиллы. Конрад Релингер, аугсбургский купец и друг семьи, часто бывал в доме Фуггеров. Когда Фуггеру требовался свидетель сделки, он обычно звал Релингера. Портрет Релингера и его девяти детей, кисти Бернхарда Штригеля, висит в Старой Пинакотеке в Мюнхене. Сибилла вышла замуж за Релингера через несколько недель после кончины Фуггера.