Гроза панцерваффе - Виктор Прудников Страница 15

— Быстрее, быстрее, не задерживаться!

Тем временем саперы готовили мост к взрыву.

К утру переправа была завершена, и части бригады готовились к походному маршу. Сделано, казалось, невозможное: из окружения выведены люди, техника, сохранена боеспособность частей и подразделений. Постепенно стало спадать огромное напряжение восьмидневных боев. Катуков, присев на камень, спокойно закурил и, глядя на горевший Мценск, тихо сказал Бойко:

— И все же нам повезло. Здорово выручил нас этот чертов мост. Вечная ему память!

Через несколько минут раздался мощный взрыв, и пролеты железнодорожного моста рухнули в реку.

За четыре года войны у Катукова было немало переправ — и на своей территории, и на территории противника, но эта переправа на реке Зуше запомнилась особенно.

Он писал: «Тем, кому удалось остаться в живых, переправа через железнодорожный мост, наверно, запомнилась навсегда. Недаром танкисты прозвали этот мост „чертовым“» [25].

Бригада с достоинством вышла из окружения. Оторвавшись от противника, Катуков связался по радио со штабом корпуса. Последовал приказ: бригаде сосредоточиться в расположении второго эшелона 50-й армии. Было утро 11 октября 1941 года.

Наконец-то можно было немного отдохнуть, привести в порядок материальную часть, подвести итоги многодневных боев, посчитать свои потери. Они были, и немалые: убито 27 человек, ранено 60. На поле боя остались 23 автомашины, 4 рации, 19 мотоциклов, 3 противотанковых орудия, 6 минометов. Из 28 подбитых танков 9 сгорели, остальные удалось увести на СПАМ — сборный пункт эвакуации машин [26].

Гудериан потерял в несколько раз больше людей и техники: 133 танка, 2 бронемашины, 2 танкетки, 4 полевых, 4 зенитных, 6 дальнобойных и 35 противотанковых орудий, 8 самолетов, 12 автомашин, 2 цистерны с бензином, 15 тягачей с боеприпасами, 6 минометов, до полка пехоты [27].

Задача, поставленная перед 4-й танковой бригадой, была выполнена. Она обеспечила сосредоточение войск не только 1-го гвардейского стрелкового корпуса, но и 26-й и 50-й армий.

В ходе боев враг почувствовал на себе силу ударов танковых и мотострелковых соединений, понес ощутимые потери от налетов авиации и артиллерии, особенно гвардейских минометов. Об этом говорят и признания Гудериана, о которых говорилось ранее. Генерал уже не мог пробиться дальше Мценска. Его войскам пришлось повернуть на восток, к Туле. Настроение у него было скверное. Это видно из письма, которое он позже написал жене в Берлин: «Наши войска испытывают мучения, и наше дело находится в бедственном состоянии, ибо противник выигрывает время, а мы со своими планами находимся перед неизбежностью ведения боевых действий в зимних условиях. Поэтому настроение у меня очень грустное. Наилучшие пожелания терпят крах из-за стихии, единственная в своем роде возможность нанести противнику мощный удар улетучивается все быстрее и быстрее, и я не уверен, что она может когда-либо возвратиться. Одному только богу известно, как сложится обстановка в дальнейшем. Необходимо надеяться и не терять мужества, однако это тяжелое испытание…» [28]

Планы гитлеровского командования о быстром продвижении к Туле, затем к Москве терпели провал. И причин тут много. Гудериан на них указывал, но при этом подчеркивал, что войск у него маловато. Генерал, конечно, лукавил, войск у него было предостаточно — две танковые и мотодивизия. Кроме того, в разное время ему придавались танковая группа Кемпфа, 1-я кавдивизия, другие части и соединения.

Катуков, правда, отмечал, что к осени 1941 года ударная мощь гитлеровских танковых соединений резко упала. По штату танковая дивизия насчитывала от 147 до 209 танков, мотодивизии полагалось 14 тысяч солдат и офицеров, 37 бронемашин, 1443 мотоцикла, 1353 грузовика [29].

Бросая в бой танковые и моторизованные полки, вне сомнения, Гудериан терял людей и технику. Были моменты, когда в частях у него оставалось до десятка танков. 15 сентября, например, генерал побывал в 6-м танковом полку 3-й дивизии. Полком командовал подполковник Мюнцель. Вот что он там обнаружил: «В этот день Мюнцель имел в своем распоряжении только один танк T-IV, три танка T-III и шесть танков T-II; таким образом, полк имел всего десять танков. Эта цифра дает наглядное представление о том, насколько войска нуждались в отдыхе и приведении в порядок. Эти цифры свидетельствуют также о том, что наши храбрые солдаты делали все, что было в их силах, для того чтобы выполнить поставленную перед ними задачу» [30].

Справедливости ради следует сказать, что Гудериан был бит не числом, а умением. Катуков в полосе своей обороны противопоставил немецким танковым колоннам мастерство танкистов, новую тактику нанесения ударов из засад, атаку на максимальной скорости с ведением огня на ходу, маневр на поле боя для выхода во фланг и тыл противника, подвижную разведку, действия которой распространялись на десятки километров.

Гудериан никогда не знал, где располагаются основные силы Катукова и каковы они, откуда он нанесет удар, видимо, поэтому назвал советского командира «генерал хитрость».

Сам Катуков описывает свой успех под Мценском так: «За восемь дней непрерывных боев бригаде пришлось сменить шесть рубежей обороны и вынуждать противника каждый раз организовывать наступление. Удавалось нам и резко уменьшить потери от ударов противника с воздуха. Занимая оборону на новом рубеже, мы устраивали впереди него ложный передний край, отрывали здесь окопы, траншеи, ходы сообщения. Вражеская авиация сбрасывала бомбовый груз по мнимому переднему краю, оставляя нетронутыми действительные позиции наших танков, нашей артиллерии и пехоты. Под Мценском мы бросили клич: „Один советский танкист должен бить двадцать немецких“» [31].

Отступив и заняв оборону во втором эшелоне 50-й армии, Катуков принялся оборудовать свой командный пункт во Льгове. Рядом с 4-й танковой бригадой, на участке Стекольная Слободка — Большая Рябая, находились части 6-й гвардейской стрелковой дивизии. В районе Зайцево держал оборону 5-й воздушно-десантный корпус.

Танкисты готовились к новым боям. Противник тот же — Гудериан. Его войска, прикрываемые с воздуха авиацией, двигались со стороны Мценска и Волхова, намереваясь обойти фланги 4-й танковой бригады и 34-го полка НКВД на линии Калиновка — Лаверино — Бунаково.

Утром 12 октября Катуков, объехав боевые порядки, вернулся в штаб. В это время раздался телефонный звонок. На проводе был начальник Главного автобронетанкового управления генерал Федоренко. Он поздравил бригаду с боевыми успехами, сказал, что Ставка и Верховный Главнокомандующий высоко оценивают действия танкистов в боях под Мценском. Так держать!