Во имя победы - Дмитрий Устинов Страница 15

Великие идеи рождают великую энергию масс. Справедливость этой марксистской истины убедительно подтверждена богатейшей социальной практикой реального социализма, и прежде всего, конечно, славной историей Советской страны. Октябрь разбудил в талантливом и трудолюбивом народе нашем, как говорил В.И. Ленин, «непочатой родник» талантов. То, что советская наука, научно-технический прогресс занимают ныне ведущие позиции в важнейших областях знания и практики социалистического строительства, – впечатляющий и глубоко закономерный итог развития нового общества, в котором миллионные массы трудящихся стали активными участниками культурной жизни, творцами духовных ценностей.

Из толщи народной вышла новая, социалистическая интеллигенция. Мне посчастливилось быть в числе первых ее представителей, взращенных партией уже в условиях социализма.

Вместе с дипломом инженера я получил направление в только что созданный Ленинградский артиллерийский научно-исследовательский морской институт (ДАНИМИ) на должность инженера-конструктора.

Возглавлял ДАНИМИ в то время Павел Петрович Шешаев. Качества старого большевика, прошедшего закалку в огне Октябрьской революции и Гражданской войны, сочетались в нем с организаторскими способностями и глубокими специальными знаниями.

– Трудностей у нас хватает, – сказал мне Павел Петрович. – И облегчения не предвидится. Развернуто строительство большого флота. Потребуются новые разработки вооружения для строящихся и модернизируемых кораблей.

Важная задача – внедрение этих разработок. Словом, требуется большая и напряженная работа…

Многие научные исследования приходилось, по существу, начинать с нуля, накапливать, систематизировать, классифицировать материалы. Немало сил и энергии отнимала организационная сторона дела. Нужно было устанавливать и закреплять связи с заказчиками, с учреждениями и предприятиями, научными организациями, создавать базу и налаживать опытную работу. Испытывали мы трудности и чисто бытового плана, прежде всего связанные с жильем, одеждой.

Еще недоставало промышленных товаров, многое распределялось по талонам. Даже зимой, например, я вынужден был ходить в фуражке, осеннем пальто-реглане и стареньких валенках. Однажды, возвращаясь домой с полигона, я сошел с трамвая, нахлобучил поглубже фуражку, поднял воротник, зашагал побыстрее. Слышу, один валенок что-то подозрительно шуршит. Оказывается, он совсем прохудился и в образовавшееся отверстие выбилась солома – «утеплитель». Пришлось убирать непрошеную «метелку», а вечером из подручных материалов проводить срочный ремонт. И такие ветхие обувь и одежда были у большинства из нас.

Трудности только еще больше сплачивали. Работали мы дружно, увлеченно, не считаясь со временем. А это рождало и укрепляло взаимное уважение, доверие друг к другу. Все понимали, что от каждого требуются добросовестность, максимальная отдача, каждый готов был в любой момент оказать товарищу помощь. Словом, мы работали не порознь, а сообща. Такую работу нельзя вести без единства коренных интересов и целей.

Обстановка, царившая в нашем коллективе, отражала общую атмосферу в стране, решавшей задачи развертывания строительства социализма по всему фронту, перестройки общественных отношений на новых, коллективистских началах. Эта перестройка охватывала весь уклад жизни. Главное заключалось в том, чтобы сделать первой жизненной потребностью советских людей труд на благо общества. Не секрет, что продуктивность труда человека в огромной степени зависит от коллектива, членом которого он является и в котором большие понятия политики и экономики переводятся на конкретный язык практики.

Особенно важна дружная, коллективная работа при проведении научных исследований. Зачастую они настолько сложны, что выполнить их одному человеку или даже группе ученых, инженеров просто не под силу. И я считаю для себя большой удачей, что сразу после студенческой скамьи попал в здоровый, крепкий коллектив. Немалая роль в его сплочении принадлежала руководителю отдела Павлу Ивановичу Лукьянову, его помощникам Сергею Константиновичу Рябову и Василию Евгеньевичу Затурскому.

С благодарностью вспоминаю Николая Алексеевича Сулимовского. Всесторонне подготовленный, вдумчивый и инициативный инженер, он помог мне быстро освоиться в отделе, разобраться в его задачах и заботах, как говорится, найти себя, свое место в общей работе. Подружился я и с Виктором Николаевичем Мельниковым – человеком щедрой души, большим знатоком военного дела. До института он служил командиром боевой части на линкоре «Октябрьская революция», хорошо знал корабельную артиллерию, все тонкости ее эксплуатации и боевого применения. «Морской волк», как в шутку мы называли Мельникова, был надежным товарищем, добрым советчиком и консультантом.

Самые теплые воспоминания сохранились у меня и о других моих товарищах по отделу, по ДАНИМИ.

Огромным авторитетом среди сотрудников института пользовался Иван Иванович Грен, сменивший П.П. Шешаева на посту директора. Он длительное время командовал Крымским укрепленным районом и был крупным специалистом береговой артиллерии. И хотя у него не было инженерного образования, в технических вопросах он ориентировался хорошо. И.И. Грен долгие годы руководил ДАНИМИ, очень многое сделал для развития научных исследований и укрепления связей института с производством. Он внес большой вклад в организацию обороны Ленинграда в годы Великой Отечественной войны.

Человеком И.И. Грен был твердым, истину ценил превыше всего и принципами своими никогда не поступался.

В институте был известен такой случай. Слабо разбиравшийся в военно-морских делах тогдашний нарком Военно-морского флота П.Н. Фриновский на совещаниях то и дело в довольно категоричной форме и, как правило, невпопад подавал реплики и делал замечания выступавшим товарищам. При этом он для подтверждения убедительности своих слов обращался к кому-либо из присутствующих: «Правильно я говорю?» – и, получив утвердительный ответ, принимался за следующего выступающего.