Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него - Ирвин Кэбот Страница 15

Своим приговором Тэйер преследовал вполне определенную цель: впереди еще предстоял главный процесс, предметом которого должны были служить события в Саут-Брейнтри. Игру там было бы легче выиграть, если бы один из обвиняемых по новому процессу оказался уже «ранее судимым рецидивистом».

Суд начался 31 мая 1921 года в городе Дедхеме. Сакко и Ванцетти обвинялись в том, что они убили в Саут-Брейнтри двух человек. Официально дело это не входило в компетенцию ФБР, ибо следствие вели власти штата Массачусетс. Но в дальнейшем стало известно, что ФБР и особенно Дж. Эдгар Гувер принимали большое участие в этом «фрэйм ап» — «игре с заранее обусловленным исходом». Доказательства были сфабрикованы в вашингтонском центре ФБР.

Здесь были названы и некоторые «свидетели». Семеро мужчин и женщин заявили на суде, что Сакко и Ванцетти во время убийства в Саут-Брейнтри находились на улице. Многие показания не давали никакой возможности уверенно отождествить обвиняемых с убийцами. «Мужчина, которого я видела, был иностранец, — заявила, например, одна из свидетельниц обвинения, — потому что на лицо он был иссиня-черный, как иностранец после бритья». Были и противоположные свидетельства. 28 очевидцев убийства в Саут-Брейнтри, показали под присягой, что ни одного из обвиняемых итальянцев они там не видели. Служащий итальянского консульства заявил, что 15 апреля 1920 года, т. е. вдень налета, встречался с Сакко в Бостоне. Еще 11 свидетелей утверждали, что вдень нападения Ванцетти находился на работе в 40 километрах от места преступления.

Решающим свидетельством стало оружие. В вещах Сакко нашли кольт 32-го калибра. Итальянец приобрел его много лет назад и брал с собой на дежурства, когда работал сторожем, но ни разу за последние месяцы из него не стрелял; надежной экспертизы этого не было проведено. Тем не менее, оружие было приобщено к обвинительному материалу. У Ванцетти собственного оружия не имелось; револьвер типа «Гаррисон энд Ричардсон», по утверждению обвиняемого, ему подсунули.

(Один из двух убитых 15 апреля 1920 года кассиров, по фамилии Бераделли, отстреливался из револьвера типа «Гаррисон энд Ричардсон». После нападения револьвер бесследно исчез. Но вскоре среди улик против Ванцетти стал фигурировать аналогичный револьвер. Итальянец якобы отнял его у «своей жертвы», и застрелил ее.)

Ныне экспертизы оружия принадлежат к общепризнанным методам судебного следствия во всех судах мира. Но тогда, в 1921 году, результаты этих экспертиз являлись еще спорными, ибо знания в данной области были весьма ненадежны и приблизительны. Настоящих научных экспертов обвинение привлечь не смогло, а использовало лиц, «авторитет» которых должен был заранее исключить всякое недоверие к их выводам. «Звездой» среди них был капитан Проктор, начальник полиции штата Массачусетс.

Прокурор спросил: «Смертельная пуля была выпущена из кольта Сакко?»

Проктор ответил: «Мое мнение: судя по внешнему виду, пуля была выпущена из кольта Сакко».

Другой эксперт тоже не смог полностью рассеять сомнения в истинности утверждения. «Я склонен считать, — заявил ван Амбург, — что пуля выпущена из этого револьвера».

Защита противопоставила этим утверждениям заключения ряда экспертов по огнестрельному оружию, причем адвокату Муру удалось привлечь специалистов, которые много лет проработали на оружейных заводах и квалификация которых действительно не вызывала сомнений. Так, Джеймс Кэри, прослуживший на заводах «ЮС Картридж компани» 30 лет, заявил, что ни одна из найденных на месте преступления пуль не могла быть выпущена из револьвера Сакко.

Дж. Генри Фитцджеральд, проработавший в оружейной промышленности 28 лет, сказал: «Я не нахожу на пулях, которыми были убиты потерпевшие, никаких следов, которые можно было бы сравнить со следами хотя бы на одной из пуль револьвера Сакко». Николо Сакко и Бартоломео Ванцетти, естественно, продолжали утверждать свою невиновность.

Процесс длился несколько недель, прежде чем суд удалился на совещание. Присяжные потребовали представить им для обозрения одну из пуль, о которых шла речь, и с детской наивностью разглядывали пулю и револьвер. После пяти часов обсуждения они вынесли вердикт: «Сакко и Ванцетти виновны в убийстве первой степени».

Защитник Сакко и Ванцетти привлек свидетельства еще двух крупных ученых, в том числе профессора Джилла. Капитан Проктор, основной эксперт обвинения, заявил, что в лихорадочной атмосфере процесса не смог высказать свое истинное мнение, и добавил: «Я слишком стар, чтобы видеть, как этих итальянцев казнят за то, чего они не делали!» Отказались от своих показаний и два «свидетеля», выступавшие на процессе против Сакко и Ванцетти. Сенсацию вызвало еще одно сообщение. Селестино Мадейра, молодой гангстер, по национальности португалец, признался по собственной воле: «Настоящим заявляю, что вместе с бандой Морелли я принимал участие в ограблении обувной фабрики в Саут-Брейнтри, и что Сакко и Ванцетти не имеют с этим ничего общего». Это признание могло бы послужить достаточным основанием для пересмотра дела, но все запросы и ходатайства остались без результата. Судебные органы Массачусетса привлекли заключение Кэлвина Годдарда, который предложил свои услуги, чтобы «наконец внести в дело об убийстве, совершенном Сакко и Ванцетти, неопровержимую ясность». Метод Годдарда, как он сам позднее признавался, «еще не исключал некоторые возможности ошибок». Тем не менее, весной 1927 года он категорически констатировал: «Пуля, убившая охранника, несомненно, была выпущена из револьвера Сакко».

Казнь была назначена на 10 июля 1927 года. Губернатор Массачусетса Фуллер 1 июля распорядился об ее отсрочке и назначил следственную комиссию из трех человек. Во главе этих людей, возраст которых призван был рассеять любые сомнения в «справедливости» приговора, стоял 72-летний президент Гарвардского университета Эббот Лоуренс Лоуэлл. Комиссия заявила, что не видит никакого основания для пересмотра дела. 23 августа 1927 года обоих обвиняемых казнили на электрическом стуле.

ФБР сделало свои выводы из этого дела: оно назначило Кэлвина Годдарда главным экспертом бюро по огнестрельному оружию, и в этой должности он служил государственной полиции США вплоть до самой своей смерти в 1955 году.

Первые послевоенные годы в США характеризовались значительными политическими преобразованиями. В частности, к власти пришла республиканская администрация во главе с Уорреном Дж. Гардингом. По отзывам современников, это был мужчина представительный, импозантный, он всегда излучал уверенность и оптимизм, но был человеком ограниченным. Что же это была за личность?

Гардинг издавал в штате Огайо небольшую провинциальную газету. Любимым его занятием была игра в покер. Каждую субботу его можно было видеть среди игроков — «уважаемых людей» города, и карты до глубокой ночи не сходили со стола. В кругу этих «веселых игроков», которые умели пользоваться своей властью и политическим влиянием не хуже, чем играть в покер, вот уже некоторое время обсуждалась идея, впервые пришедшая в голову банкирам Чикаго, а затем действительно осуществленная. Они — в основном представители правого крыла республиканской партии, — выдвинули кандидатом в президенты У. Гардинга, и смогли умело провести его избирательную кампанию под лозунгом «Назад к нормальным временам!». Мистер Гардинг стал 29-м президентом Соединенных Штатов Америки и 4 марта 1921 года перебрался в Белый дом.