Грета Гарбо. Исповедь падшего ангела - Софья Бенуа Страница 15

Незадолго до начала 40-х годов Мерседес познакомила свою подругу Гарбо с Гейлордом Хаузером. Встреча послужила началом бурного, но скоротечного романа.

Нет ничего удивительного, что этот господин появился в ряду многочисленных знакомых испанки, ведь Гейлорд был своего рода народным лекарем, проповедником здорового образа жизни. Мерседес, страдавшей от частых головных болей, он советовал долгие изнурительные прогулки, могущие непременно избавить ее от физических страданий.

Связь Гарбо и Хаузера не могла длиться долго, слишком разными темпераментами они обладали. К примеру, когда Хаузер рвался на очередную премьеру или вечеринку, его пассия заставляла его сидеть в ее обществе дома взаперти. Но Гейлорд Хаузер не для того подбирался к голливудской публике, чтобы о нем так скоро забыли в обществе, – и все из-за этой знаменитой затворницы, которую он звал «миледи»…

В первое время он еще всеми силами стремился развеять ее меланхолию, изгнать ее чувство одиночества. В 1939 году он писал Мерседес: «„Миледи” опять впала в очередную полосу депрессии и не в состоянии делать что-либо, что, впрочем, может служить объяснением, почему она мне не позвонила. Надеюсь, что к тому времени, как ты получишь это послание, она уже даст о себе знать…»

Как-то Хаузер, будучи в Нью-Йорке, притащил Грету в «Шерри-Нидерланд-отель» – модный магазин дизайнерской одежды, принадлежавший русской по имени Валентина. Весьма примечательно, что, прежде чем стать успешной, Валентина предпринимала несколько попыток обзавестись своим делом. Так вот одно из ее первых предприятий потерпело крах, потому что подвел партнер. Благодаря одному из друзей она сумела выбраться из бедственного положения. И кто бы мог быть этим благородным рыцарем? Да, как узок круг сих служителей прекрасного вожделенного… К счастью, на помощь Валентине пришел уже упоминаемый дирижер Леопольд Стоковский.

Но вернемся к моменту появления в магазине модистки актрисы Греты Гарбо.

Муж Валентины, Джордж Шлее, в тот момент оказался в магазине и был сильно поражен, когда увидел, как клиентка его супруги, готовясь к обыкновенной примерке, сняла с себя всю одежду. О том, что Гарбо осталась в магазине в чем мать родила, свидетельствовала нью-йоркская журналистка Элеонора Ламберт, сопровождавшая актрису и ее друга.

Прием соблазнительницы сработал. Грета и Валентина «подружилась», и Джордж Шлее не раз сопровождал обеих женщин на какую-нибудь вечеринку, причем «обе были одеты в совершенно одинаковые синие матросские костюмы».

* * *

Кем же были Валентина и ее супруг Джордж Шлее? Биографы Гарбо раскрыли их частную жизнь, обнаружив корни этих людей в дореволюционной России.

Адвокат Георгий Матвеевич Шлее, коего в США прозвали на американский манер Джордж Маттиас Шлее, был интеллигентен, образован, пользовался уважением в литературных и художественных кругах. Впрочем, некоторые знавшие этого человека находили его крайне неприятным внешне, даже чрезвычайно уродливым.

Шлее родился в Санкт-Петербурге 1 июня 1896 года в зажиточной семье. Гонимый большевистской революцией на юг, он оказался в Севастополе, где сотрудничал с местным университетом и издавал газету. Затем служил в Белой гвардии (ходили слухи, будто к 1921 году он дослужился до генерала). Слухи же приписывали ему связь с четырнадцатилетней сиротой Валентиной Саниной, которую он приютил и с которой вместе покинул гибнущую Россию. «С длинными огненно-рыжими волосами, она была красива неземной красотой».

Валентина Николаевна Санина родилась в Киеве примерно в 1899 году. Это была глубоко религиозная и суеверная женщина. Она верила, что ее род ведет свое происхождение от самой Екатерины Великой, – так это или нет, никому достоверно не известно. До роковой встречи с будущим супругом Валентина училась драматическому искусству в Харькове.

Вот как все происходило, по ее словам: «Мой муж сказал, что хочет на мне жениться, на что я ответила ему: «Я не обещаю тебе любви. Я не знаю, что это такое – любить кого-то, но если тебе нужна моя дружба, что ж, я готова выйти за тебя замуж». И он ответил: «Если ты выйдешь за меня, то я до конца своих дней буду о тебе заботиться». Что он и делал на протяжении двадцати двух лет…»

Супруги Шлее бежала из России сначала в Грецию, а когда кончились бриллианты, обеспечивавшие им нормальную безбедную жизнь, они отправились дальше, в Рим, а затем в Париж. Шлее организовал популярное ревю «Russe», а Валентина снялась в одном из фильмов в роли ангела. В 1923 году супруги вместе со своим театром отправились в Америку.

Одной из первых, с кем познакомилась Валентина по ту сторону океана, была вездесущая Мерседес, которая опишет эту сцену так: «Когда мы познакомились с ней, у нее были пышные рыжие волосы, такие длинные, что, когда она их распускала, они волочились по полу. Она обычно носила их, собрав в огромный узел на затылке, хотя я несколько раз видела, как она обматывает их вокруг шеи наподобие золотого воротника. В тот вечер, когда мы с ней познакомились, она была вся в черном и вид у нее был просто потрясающий. Она мне сразу понравилась и Джордж тоже, и, как мне кажется, мы почувствовали друг к другу симпатию».

Муж Мерседес, Абрам Пуль, очарованный колоритной внешностью новой знакомки, написал два портрета Валентины – один в полный рост, другой по пояс.

Очутившись в Нью-Йорке, Валентина принимала участие в одной из постановок, но позже разочаровалась, оставила сцену и увлеклась миром моды. Ее новое начинание получило название «Платья от Валентины». Кто-то из мира театра и кино как-то обмолвился, что ничто не смотрится столь величественно, как простое платье от Валентины.

«По мнению Валентины, человеческое тело сродни механизму, а ведь все механизмы различны. И тогда у нее зарождались идеи, что и как надо изменить. Валентина терпеть не могла, когда что-нибудь сковывало движения, и поэтому обожала глубокие декольте или же небольшие капюшоны»; «Валентина служила себе самой лучшей рекламой – „она носила платья так, что другим тоже хотелось примерить их на себя”».

Валентина шила платья исключительно на заказ; она одевала таких великих звезд своего времени, как Кэтрин Хепберн, Глория Свенсон, Мэри Мартин, Норма Ширер, Полетт Годар, Розалин Рассел и др. Излюбленными цветами русского дизайнера были «земляные» оттенки белого, желтые (от шартреза до охры), оливково-коричневые, зеленые и черный. Она также обожала стилизацию под яркий, богатый халат мандарина. Платья, которые она предлагала носить клиенткам, чаще всего плотно прилегали к телу, сообщая женщине грациозную утонченность и сексуальность.

Валентина делала особый упор на простоту, и ее повседневная одежда состояла из накидок, юбок и блуз. «Простоте не грозит изменчивость моды, – емко сказала модистка в конце 40-х годов. – Шикарные женщины до сих пор носят платья, сшитые у меня в 1936 году… Шей с расчетом на целый век. Позабудь, какой на дворе год».

К 40-м годам ХХ века чета Шлее достигла в нью-йоркском обществе уже известного веса: они пользовались признанием, были богаты. Жили же в просторной квартире на четырнадцатом этаже дома № 450 по Пятьдесят Второй Восточной улице; этот район считался престижным. Через какое-то время своего пребывания в этом городе Грета Гарбо поселилась в этом же доме, но несколькими этажами ниже супругов Шлее. «Ее жизнь была наполнена нескончаемыми путешествиями, встречами, спортивными упражнениями, метаниями от одного «таинственного рандеву» к другому». Как оказалось, квартира на 52-й Восточной улице, в которую Гарбо переехала в 1953 году, стала ее последним американским пристанищем.