Горячие моторы. Воспоминания ефрейтора-мотоциклиста. 1940-1941 - Гельмут Гюнтер Страница 15

Некоторое время спустя мы встретили одного-един-ственного роттенфюрера, дежурившего с пулеметом у ворот в цитадель. Входить можно, выходить ни в коем случае. А некий штурманн проверял, все ли сербы на входе кидают в кучу винтовки. Да, воображаю себе, как у этих наших ребят дрожали коленки! Но – как говорится – кто не рискует, тот не пьет шампанское! И эта акция Клингенберга – блестящее тому подтверждение.

Потом мы добрались до центра города. На углу одной из улиц стоял человек в смешном одеянии. Серые брюки, серая гимнастерка, никаких знаков различия, воротник поднят, руки в карманах. Стоило нашему командиру приблизиться к этому типу, как тот неожиданно для всех выбросил руку вперед в приветствии. Да это же гауптштурмфюрер Клингенберг! Вся наша колонна остановилась. Клингенберг, перейдя улицу, подошел к командирской машине. И доложил о том, что город сдан без боя лично ему, гауптштурмфюреру Клингенбергу. Один корреспондент газеты, ехавший вместе с нами на барже, тут же бросился к нему с фотоаппаратом и стал щелкать снимки. Потом снял на пленку штабную машину и всех остальных. Теперь напряжение окончательно спало. Все вокруг вмиг стало привычно безопасным и приветливым.

Гауптштурмфюрер Тиксен, взяв часть бойцов своей 3-й роты, направился в штаб военного коменданта города и занял все помещения. Клингенберг уселся в командирскую машину, отбывшую в сопровождении Белы и Хубера в неизвестном направлении. Под командованием адъютанта мы направились в университетский городок – к месту расквартирования. Еще один мотоциклетный взвод двинулся к цитадели – сменить роттенфюрера и штурманна!

Как выяснилось потом, этим двоим пришлось целую ночь охранять ни много ни мало несколько тысяч военнопленных. Пока мы ехали, встретили и первые танки наступавших на Белград с юга наших войск. Короче говоря, столица Сербии Белград была полностью в наших руках. Танкисты рассказали, что по пути пришлось подавлять отдельные очаги сопротивления на подступах к городу. А вообще странная история вышла со взятием Белграда!

Местом расквартирования на следующие дни стало современное учебное здание в университетском квартале. Великолепные парки, широкие улицы и величественные здания определяли облик этой части города, расположенной на холме.

Конечно же нам, мотоциклистам-посыльным, пришлось попыхтеть, в особенности в первые часы. Мы объездили буквально весь город – необходимо было наладить постоянную и надежную связь со всеми частями и подразделениями, в первую очередь с танкистов с пехотинцами Тиксена. В результате уже очень скоро я прилично ориентировался в Белграде. Этот город произвел на меня впечатление. Чистый и весьма целесообразно спланированный.

Мы с интересом присматривались к происходящему во дворе здания. Туда прибыл оснащенный громкоговорителем автомобиль отдела армейской пропаганды. Какой-то фельдфебель совал микрофон под нос Клингенбергу. И тут мы узнали, что гауптштурмфюрер Клингенберг за свою дерзкую операцию удостоился Рыцарского креста, а все остальные ее участники получили по Железному кресту, кто первого, а кто второго класса. Никто по этому поводу не иронизировал – на самом деле гауптштурмфюрер немало рисковал, отправившись с десятком человек овладевать столицей неприятельского государства. Разгадай противник его маневр, и Клингенберга вместе с его бойцами сербы без долгих разговоров поставили бы к стенке.

– Я сейчас иду к шпису за почтой, так что, кто-нибудь, давайте отправляйтесь со мной, – объявил Хубер.

В конце концов, как раз сегодня была Пасха, так что писем и посылок из дому будет целая куча. С Хубером пошел Ганс, и вскоре оба вернулись нагруженные, как верблюды. Хвала и слава германской полевой почте! Мы и суток в этом городе не пробыли, а письма нашли нас. Все, кто получил из дому посылку, тут же вскрывали ее, отбирали для себя предметы личного пользования, а остальное вываливали на стол. Вольф, самый старший из нас, разделил большую кучу на девять маленьких. Не важно, кто и сколько получил, сегодня – а были и такие, кто вообще ничего не получил, – каждому все же кое-что досталось. Включая и унтерштурмфюрера Бахмайера – ему досталась кучка не больше и не меньше, чем его подчиненным. Надо сказать, что все время, когда я служил в нашем подразделении, традиция эта не менялась. Некоторым присылали огромные посылки, другим намного меньшие. И у нас был обычай – делить все поровну. По моему мнению, очень хорошая традиция.

– Так, собирайте пожитки… Мы выступаем! – распорядился унтерштурмфюрер Бахмайер.

Это плохо. Мы так привыкли к Белграду. Сразу после полудня батальон отправился в путь. Проехали по городу. Жизнь местного населения, похоже, наладилась. Собравшиеся на тротуарах зеваки глазели на проезжавшую колонну мотоциклов. Путь продолжился вдоль берега Дуная, пока перед нами не выросла во всем величии цитадель XV столетия. Смедерево. Проехали и через этот городок. В конце концов добрались до пункта назначения – им оказался Пожаревац, очень приятное место.

– Гюнтер, вы ведь можете рисовать, верно?

Черт возьми, в чем дело? В Белграде я уже однажды удивил адъютанта, когда я от безделья намалевал карикатуры. Представил на листке бумаги «командование» и своих товарищей. Вышло в целом похоже.

– Разве что чуть-чуть, унтерштурмфюрер, – ответил я.

Выяснилось, что на 20 апреля в офицерском клубе намечалось торжественное мероприятие, на которое пригласили и наше командование. И нашему Хильгеру пришло в голову украсить зал карикатурами, скорее дружескими шаржами, так сказать, «для поднятия настроения». Только этого мне не хватало. Я что-то нечленораздельно мычал, мялся, в конце концов изложил Хильгеру свои опасения по поводу возможных последствий. Тот в ответ лишь расхохотался:

– Не бойтесь, бояться вам решительно нечего!

– Вам, унтерштурмфюрер, легко говорить «не бойтесь». А если кто-то из командования сочтет карикатуру обидной? Что тогда? Ведь мне придется расхлебывать!

– Да бросьте вы! Короче говоря, с этой минуты от всех служебных обязанностей вы освобождены. Отправляйтесь в город, приобретите все необходимое – ну, там, бумагу, грифели, краски – все, что потребуется для работы. Шпис выдаст вам необходимую наличность. И приступайте к работе. Я время от времени буду проверять, что вы там намалевали; всю ответственность беру на себя.

В конце концов я взялся за работу. И надо сказать, понемногу мне даже стало нравиться. Подходили и мои товарищи, если у них выдавалась свободная минутка, кое-что советовали. В принципе сюжетов хватало. Начал я с командира. Изобразил его в образе ангела в белых одеждах с крылышками за спиной – он, махая ими, спускался с небес прямиком к лежавшей вверх колесами штабной машине. Хильгер представал в коротких штанах и с барабаном ландскнехта на пузе. Мы в своем узком кругу прозвали его «пимпфом» [3], но просто в шутку. Хильгер был хорошим парнем. А вообще-то таким прозвищем нередко удостаивали чрезмерно задававшихся кандидатов в офицеры, и оно носило довольно уничижительный характер. Но на нашего Хильгера это не распространялось.