Хозяин морей. На краю земли - Патрик О'Брайан Страница 15

— Это вы, доктор! — воскликнул капитан, завидев Стивена. — Извините, что пришлось покинуть вас, но, как говорится, куй железо, пока горячо. Мы как раз подтягиваемся к причалу Грязного Дика — будем грузить пушечное сало, уголь, смолу, деготь. Так что, если у вас есть дела на берегу, самое время туда отправиться. Несомненно, вы уже подумали о запасах для своего лазарета: переносных термосах, шинах и прочих вещах с мудреными названиями?

— Тотчас же отправлюсь в госпиталь, — отозвался Стивен и, едва с фрегата бросили сходни на причал, был таков.

— Скажите, пожалуйста, мистер Эдвардс, — спросил Стивен главного врача госпиталя, — вы знаете мистера Хиггинса?

— Я знаком с одним мистером Хиггинсом, мы вызываем его время от времени по мере необходимости. Мистер Оукс нередко поручает ему операции по удалению зубов. Признаюсь, нашему цирюльнику эта конкуренция совсем не по нутру, но у мистера Хиггинса настоящий талант. Он умеет удалять еще и мозоли, — добавил мистер Эдвардс с пренебрежительной усмешкой. — Между прочим, Хиггинс вытащил зуб у доктора Харрингтона, так что, если вам нужны его услуги, я пошлю за ним. Нынче он пользует своих пациентов в прачечной.

— Хотелось бы увидеть, как он работает. Не беспокойтесь, прошу вас, дорогу я знаю.

Даже если бы Стивен и не знал дороги в прачечную, грохот барабана подсказал бы ему, куда идти. Он открыл дверь под участившийся ритм барабанной дроби и увидел мистера Хиггинса в одной рубашке, склонившегося с засученными рукавами над каким-то моряком. Целая скамья ожидающих своей очереди матросов так и ела кудесника глазами. Бой барабана зазвучал еще чаще и громче; моряк издал придушенный крик, и Хиггинс победно выпрямился, держа в пальцах зуб. Все пациенты облегченно вздохнули. Повернувшись, зубодер увидел Стивена.

— Чем обязан подобной честью, сэр? — учтиво поклонившись, спросил Хиггинс, зачарованно глядя на форму Стивена: мундир судового врача был почти столь же великолепен, как и капитанский, но в глазах безработного лекаря он представлял гораздо больший интерес, поскольку лицу, облаченному в такой мундир, мог понадобиться помощник.

— Прошу вас, продолжайте, сэр, — произнес доктор. — Мне хотелось бы понаблюдать за вашей работой.

— Извиняюсь за несусветный грохот, сэр, — ответил Хиггинс, смущенно улыбнувшись, и подвинул доктору Мэтьюрину стул. Это был низенький жилистый мужчина с коротко остриженными волосами и приветливым выражением, несколько неуместным на давно немытой щетинистой физиономии.

— Ну что вы! — отозвался Стивен. — Любой шум, отвлекающий пациента от боли, законен, даже похвален. Прежде я и сам использовал пушечные выстрелы.

Хиггинс нервничал, и, возможно, это мешало ему. Но работал он все равно замечательно. Отыскав больной зуб, он давал знак барабанщику, который понимал его с полужеста, и, как только начинал звучать барабан, Хиггинс наклонялся, что-то громко говоря пациенту прямо в ухо; вцепившись ему в волосы или ущипнув за щеку одной рукой, пальцами другой руки он ощупывал десны. Очередной кивок, бой барабана становился неистовым, под звуки крещендо пациент начинал терять сознание, и тут Хиггинс щипцами, а иногда и одними пальцами, плавным, ловким, привычным движением вырывал больной зуб.

— Я врач с фрегата «Сюрприз», — представился Стивен после того, как пациенты разошлись с сияющими физиономиями, ритуальным жестом прижимая к лицам чистые платки.

— Сэр, каждый, кто занят по медицинской части, знает доктора Мэтьюрина! — воскликнул Хиггинс. — А также замечательные публикации доктора Мэтьюрина, — добавил он после некоторого колебания.

Поклонившись, Стивен продолжил:

— Я ищу себе помощника по зубной хирургии. Доктор Харрингтон и мой офицер мистер Мейтленд высоко отзываются о ваших способностях. К тому же я видел, как вы оперируете. Если пожелаете, то я поговорю с капитаном Обри, чтобы вас назначили на наш корабль.

— Был бы весьма рад служить под вашим началом, сэр, — отвечал Хиггинс. — Могу ли я спросить, куда держит путь «Сюрприз»?

— Официально об этом не сообщили, — сказал Стивен. — Но, насколько я могу судить, на край земли. Я слышал, что называли Батавию.

— Ах вот как, — упавшим голосом отозвался Хиггинс. Батавия была известна своим опасным климатом, более опасным, чем климат Вест-Индии, где всю команду в одночасье могла скосить желтая лихорадка. — И все равно я был бы рад возможности подзаработать, плавая на корабле под командой такого везучего по части захвата призов капитана.

Это была правда. В свое время Джек Обри захватил столько призов, что на флоте его прозвали Счастливчик Джек. Молодым командиром неуклюжего маленького четырнадцатипушечного брига он заполнил гавань Магона трофейными французскими и испанскими коммерческими судами так, что вконец расстроил торговлю противника. Когда же тридцатидвухпушечный испанский фрегат-шебека под названием «Какафуэго» был отправлен специально для того, чтобы пресечь его художества, Джек Обри умудрился присоединить к прочим своим трофеям и вооруженного до зубов испанца. Затем, став командиром фрегата, он, помимо прочего, захватил испанский корабль, битком набитый золотом, и получил большую долю военной добычи, доставшейся ему при взятии острова Маврикий, что составило один из богатейших призов из всех, когда-либо взятых на море. Разумеется, Адмиралтейство отобрало у него испанские сокровища под тем предлогом, что официально война не была объявлена. К тому же, по своей простоте, он позволил разным бесчестным крючкотворам обвести себя вокруг пальца, лишившись львиной доли захваченного на Маврикии богатства. Остававшимся у него состоянием он распорядился так, что ни сам Обри, ни его адвокаты не могли определить степень близости незадачливого капитана к полному финансовому краху. Однако, несмотря на все эти передряги, он сохранил прежний ореол любимца фортуны и прозвище «Счастливчик Джек».

Мистер Хиггинс был не одинок в своем желании разбогатеть: когда новость о дальнем походе «Сюрприза» облетела гавань, то от добровольцев не стало отбоя. На этом этапе войны лишь фрегаты могли рассчитывать на участие в славных делах, в которых за один день можно заработать столько же, сколько за сто лет безупречной службы. В то же время некоторые родители, а также дядюшки и тетушки испытывали сильное желание, чтобы их чада оказались на шканцах корабля под командой капитана, который умеет не только побеждать, но и заботиться о воспитании своих мичманов. Желание отправить их на борт «Сюрприза» было велико, даже несмотря на то что корабль, по слухам, направлялся к гнилым, зараженным лихорадкой болотам Явы.

Когда Джек Обри командовал кораблем в Средиземном море, служить к нему почти никто не напрашивался, поскольку все знали, что походы будут недолгими. Но даже теперь, хотя положение изменилось, речь все-таки не шла о продолжительной службе, где он мог бы заняться основательной подготовкой молодых офицеров. Если повезет, то он перехватит «Норфолк» задолго до того, как тот достигнет мыса Горн. И даже если это ему не удастся, он надеялся вернуться через несколько месяцев. Вот отчего Джек не стал бы принимать на службу протежируемых юнцов, если бы не одно «но». У него самого подрастал сын Джордж. Обри уже обеспечил его будущее, взяв слово с нескольких капитанов принять юношу к себе на службу, когда придет время. И теперь, когда эти капитаны или их родственники обращались к нему с подобной же просьбой, ему было не очень-то удобно отказывать им. Он также считал неразумным распространяться о нездоровом климате Батавии, поскольку ему было хорошо известно, что туда они не пойдут. Все это была нехитрая уловка Стивена с целью ввести в заблуждение возможных неприятельских агентов, находящихся в Гибралтаре или его окрестностях, а также некоторых нейтралов, проплывавших в оба конца по проливу и зачастую заходивших в порт за припасами и новостями. В результате, кроме Кэлами и Уильямсона, у него на судне появилось еще четыре недоросля — приятные, довольно чистоплотные, воспитанные отпрыски морских семейств, которые все-таки были для него обузой.