Батый - Василий Ян Страница 15
Батый - Василий Ян читать онлайн бесплатно
Через день, к вечеру, Мусук вернулся в юрту отца. Там сидели Назар-Кяризек и четыре брата. Когда вошел Мусук, все замолчали. Мусук сказал обычное приветствие и подсел сбоку. Все усердно ели рисовый плов с бараниной. По очереди, степенно брали концами пальцев горсточки риса и отправляли в рот.
«Откуда у нас плов? – удивился Мусук. – Значит, в доме барыши! Отчего? Где отец заработал столько, что всех сыновей угощает дорогим пловом?»
Мусук оглянулся. Почему у матери заплаканные глаза? Почему она сердито гремит посудой? Маленький Турган сидит не рядом с отцом, а прижался к двери, точно виновный, и робко подымает глаза.
– Что же ты не ешь, Мусук? – сказал Демир.
Мусук колеблется. Что случилось? Тревожные мысли, ужасная догадка захватили дыхание.
А отец достает пальцами с деревянного блюда кусочки мяса и поочередно, в знак доброжелательства запихивает в широко раскрытые рты сыновей… Сегодня он хозяин, сегодня он угощает, может своей рукой запихнуть в рот гостя вкусный кусок. Он взял жирный кусок мяса и протянул руку к лицу Мусука.
Мусук резко отшатнулся:
– Есть я не буду!
Деревянное блюдо было вскоре очищено до последней крупинки. Демир, обращаясь к Мусуку, сказал с важностью и достоинством старшего брата:
– Наш младший брат Мусук! Ты, конечно, сам понимаешь, что нам, сыновьям нашего почтенного отца Назара-Кяризека, необходимо явиться в отряд хана Баяндера на исправных конях, с хорошими для похода седлами и с отточенными клинками. Если хан Баяндер увидит нас оборванными байгушами, [50]он с нами и разговаривать не станет…
Мусук вскочил и отступил к двери:
– Так это правда? Вы продали Юлдуз на базаре, как связанную курицу, жирному баю или торговцу рабами?
– Но ты сам подумай! Ехали мимо, охотясь, сыгнакские богачи. Увидели Юлдуз и сказали: «Вот желанный цветок для нашего хана!» Они предложили отцу очень хорошую цену – двадцать четыре золотых динара. Где нам, беднякам, разыскать такие деньги? Вот твоя доля – четыре динара. Мы честно все разделили, взяв и тебя в долю. – И Демир бросил на войлок четыре золотые монеты.
Мусук отвечал злобно, но тихо, положив руку на рукоять ножа, засунутого за пестрый пояс:
– У меня больше нет ни братьев, ни отца! Не попадайтесь мне на дороге!
Он выбежал из юрты. Все молча, опустив глаза, прислушивались к тому, как Мусук садился на коня, и ожидали, что он скажет матери и Тургану, которые с плачем выбежали за ним.
– Ты еще вернешься сюда?
– Никогда!
Субудай-багатур разослал нукеров во все концы города Сыгнака – разыскать и привести дервиша, летописца и поэта по имени Хаджи Рахим аль-Багдади. Нукеры вернулись с ответом: «Этого дервиша в городе нет. Домишко его заколочен, и сам он уехал неведомо куда».
Субудай, рассердившись, послал две сотни с приказом привести к утру следующего дня всех дервишей Сыгнака, с их святыми шейхами и пирами. [51]
Утром отряд монгольских всадников пригнал к лагерю толпу дервишей и ободранных бродяг. Дервиши были в просторных балахонах с пестрыми заплатами, подпоясанные мочальными веревками; они приближались в туче пыли, с криками, заунывными песнями и глухим воем. Одни хором повторяли: «Я-гуу! Я-хак!» Другие выкрикивали священные заклинания. Несколько календаров [52]двигались впереди толпы, кружась как волчки. Один крайне грязный дервиш с длинными космами черных спутанных волос держал на плече обезьянку, у которой от страха непрерывно делался понос.
Нукеры поставили дервишей широким полукругом. Дервиши шумели, жаловались и стонали, крича, что они святые, над которыми властен только великий Аллах. Несколько дервишей, широко расставив руки, бесшумно вертясь, скользили по кругу.
Из юрты вышел старый, сутулый и хромой полководец и остановился. Мрачный и страшный взгляд его раскрытого, неподвижного глаза заставил всех замолчать. Последний кружившийся дервиш свалился как будто без сознания на землю у ног Субудая и, приоткрыв осторожно глаза, следил за каждым движением прославленного монгола.
Около Субудая появился молодой толмач в красном полосатом халате и белой чалме. Субудай-багатур заговорил хрипло и отрывисто. Его слова громко переводил толмач:
– Вы – святые!.. Вас слышит небо. Вы отказались от богатства… Поэтому вы все можете… все знаете…
Дервиши хором закричали:
– Мы знаем не все! Мы не знаем, кто нас накормит и завтра и сегодня!
Субудай снова обвел взглядом толпу, и она затихла.
– Мне нужен один дервиш. Его зовут… Как его зовут? – повернулся Субудай-багатур к толмачу.
– Хаджи Рахим из Багдада! Кто его знает?
– Мы не знаем его! Он не наш! Выбери вместо него кого хочешь из нас. Мы будем верно служить тебе!
Субудай ждал, когда дервиши замолчат.
– Вы все вместе не стоите его одного. Молчите, кто не знает. Пусть кричит тот, кто знает!
– Я знаю! Я скажу!
Сквозь толпу протиснулся старик. Он подошел к Субудай-багатуру, трясущимися руками вынул из красного платка большого облезлого петуха почти без перьев, с мясистым, свалившимся на сторону красным гребнем.
– Ты великий полководец! – завопил старик. – Ты пройдешь через степи и реки! Ты победишь весь мир! Ты первый из первых полководцев! Прими от меня первого из первых петухов! Он поет, как святой азанчи на минарете, всегда в одно и то же время и громче других петухов! Он будет восхвалять твои подвиги перед восходом солнца! Он принесет тебе новую славу!
Старик поставил петуха перед багатуром. Долговязый петух сделал несколько шагов, высоко поднимая длинные, тонкие ноги.
Что-то вроде улыбки искривило лицо полководца.
– Я спросил: где дервиш Хаджи Рахим?
– Я скажу, где он. Недалеко. Он лежит больной в моей юрте, в юрте старого честного труженика, твоего слуги, Назара-Кяризека. Его избили сыны шайтана, чьи-то нукеры.
Субудай-багатур сдвинул брови:
– Толмач! Возьми двух нукеров и поезжай за стариком. Привези ко мне Хаджи Рахима. Не отпускай этого старика ни на шаг. Если он соврал, пусть нукеры выбьют из него пыль.
– Будет сделано, великий!
Субудай повернулся к юрте, но остановился:
– Я беру этого голого петуха. Что ты хочешь за него?
– Я прошу только одного: возьми меня с собой в поход!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments